Когда Митя переступил порог вакаринского гнезда, хозяин сидел на лавке и шил. Словно ожидая приход гостя, он выставил на стол плошку с медом.
- Заходи, вьюнош! - приветствовал старик мальчика. - Не забываешь ? Вот и ладно: мне с молодыми веселее...
- Сын навещает?
- А как же? Каждую неделю гостинец приносит. Пособит по хозяйств, пообедаем вместе и - восвояси Как твои родители?
Митя ответил, что отец и мать здоровы: ему не хотелось распространяться о батюшкиных немочах.
- Ты присмотрись, как я шью, - продолжал дед. - Портновское ремесло не хуже любого другого. Одежда всем нужна: голым на улицу не выйдешь. Однако уберу свое рукоделие...И погоди мед лизать. Сейчас картошку из печи достану. Линь жареный есть. Ефим-бондарь на Пиляцком озере промышлял и мне две рыбины принес.
Вакарин поставил на стол чугунок с вареной картошкой. В это время в сенях затявкала собачонка и в избу вошел Фешка:
- Наше вам, дедуля. Ба, и ты, гимназист здесь! У меня и к тебе дело есть...
- Потом потолкуете, шустрики, - заворчал добродушно дед, - пока ешьте.
Яков Васильевич вышел из комнаты и вернулся, принеся бадейку с квасом. Он поставил ее на печную лежанку:
- Пущай малость нагреется. Иначе горло застудите. А я вам пока про Лисандра Василича расскажу...
Дед участвовал в швейцарском походе Суворова и охотно вспоминал о самой яркой и необыкновенной поре своей жизни, когда сам он был молод:
- Суворов - полководец почище Македонского. Я его близко видел не раз. Давненько это было. Мы домой из Италии ворочались, а француз нам путь перекрыл. Кругом горы высокие, поболе уральских, хотя кавказским уступят. Неприятели попрятались за камнями, выцеливают нас, словно охотники белок.
- Как же вас не перебили до единого? - волнуется Фешка.
Вакарин берет с подоконника табакерку, украшенную облупившейся финифтью, и извлекает щепотку нюхательного табаку. Сунув ее в ноздрю, он прикрывает глаза, чихает и только после этого говорит:
- А могли бы и перебить, ядрена вошь! И перебили бы, если не Суворов... Выезжает он на белом коне и приказывает идти вперед: "Если олени по этим тропам проходят, то и вы одолеете. Смелей, богатыри! Я с вами. С нами бог!" Мы в атаку, а француз не пущает, держится. Три раза на него в штыки бросались и все зря. Тогда велит Cуворов князю Багратиону противнику в тыл зайти. Те, как увидели наших сзади, сразу и наутек... Суворов князя перед войском поцеловал. В том бою я и поцарапан не был. Меня в следующем сражении ихний егерь штыком пропорол.
