Подружились мальчики два года назад. Августовским вечером Менделеев и еще трое гимназистов решили искупаться в Иртыше. возле Абрамовской пристани. Для своих лет Митя плавал довольно умело и не боялся заплывать далеко. Но в этот раз ему неожиданно свело правую ногу: переохлажденная мышца сжалась в ноющий от боли клубок. Пришлось перевернулся на спину и поплыть к берегу. Однако преодолевать сильное течение было теперь несравнимо труднее, и плот, с которого ныряли мальчишки, приближался медленно. На плоту теперь заметили неладное. Деденко, уже искупавшийся и одевшийся, суетливо стягивал с себя мокрую одежду, намереваясь прыгнуть в воду..
Но тут незнакомый парнишка, рыбачивший с приcтани, сел в привязанную к пристани лодку. Он подогнал ее к Мите и не без труда помого ему выбраться из воды и погреб к берегу...
В тот же день Деденко рассказал о случившемся Паше, а тот - Марьи Дмитриевне, которая пригласила сына кузнеца к себе домой, поцеловала и подарила новую сатиновую рубашку. С тех пор Фешка иногда наведывался на Большую Болотную: в семье Менделеевых его ждал радушный прием. Между ним и Митей постепенно установились приятельские отношения.
Митя тоже ходил к Кожевниковым: ему было интересно в кузне. Северьян разрешал гостю подержать инструмент, с помощью которого кузнец делал косы, серпы, подковы и все остальное, что нужно крестьянину. Северьян мог выковать все - от колесного обода до изящного браслета.
- Идем-ка в кузню, - и на этот раз предложил Фешка. - Батя новый горн поставил.
В глубине двора стояло низкое строение, похожее на баню. Когда Митины глаза привыкли к полутьме, он увидел горн с желтыми мехами, установленный рядом с приземистой, побелевшей от множества ударов наковальней.
- Вот это машина! - восхитился Митя, чтобы показать себя знатоком кузнечного дела.
- Еще бы! Отец за него кошель целковых отдал, - с горделивой ноткой в голосе ответил Фешка и разрешил покачать воздух.
Митя стал давить на рукоятку горна. Меха ожили, наполняясь воздухом. Менделеев постучал молотом по наковальне: металл отозвался глухим звоном. В Митиной голове возникла соблазнительная мысль:
- Скуем по ножику! Можешь?
- Батя не разрешает без него кузнечить. Повремени, говорит годок другой. Лучше пойдем в дом, покормлю тебя...
В избе на подоконнике алела в горшках герань. На кровати, за пологом из клетчатой сарпинки, высилась горка пышно взбитых подушек. Низ постели украшал кружевной подзор - рукоделие покойной Фешкиной матери: Аграфена умерла три года назад от воспаления легких. Северьян не спешил приводить в дом новую хозяйку. Еще не утихла горечь потери, да и опасался: не стала бы мачеха обижать мальчонку.
