Мне это чем-то напомнило двойную картину великого испанского художника Франциско Гойи «Маха одетая – Маха обнаженная». Для нее Гойя нарисовал два почти одинаковых полотна, сложил их изнанкой друг к другу и поместил на поворотный механизм. На одном полотне Маха изображалась одетая, а на втором – точно такая же, но в голом виде, стоило толкнуть раму, картина поворачивалась, и Маха раздевалась, еще раз крутануть – одевалась. Что-то похожее случилось и здесь: какой-то волшебный поворотный механизм спрятал человеческое тело и явил звериное, наверное, в действительности все обстояло гораздо сложнее, но внешне выглядело именно так.
Теперь предстояло повернуть картину обратно человеческим обликом. При воспоминании о том, как Василиса вытаскивала меня, мне в голову пришла одна на первый взгляд смешная идея, и пока волчица непроизвольно дергалась на траве, я взял Ирину сумочку и достал пудреницу. Про этот предмет у нас на работе ходила масса шуток: и что мама Ира и пяти минут не может прожить, чтобы не посмотреться в зеркало, и что если она не попудрит носик, то обязательно превратится в царевну-лягушку, только не со стрелой, а с пудреницей. Я подошел к волчице и присел на корточки:
– Ирина, тебе надо привести себя в порядок. Вот, держи.
Волчица попыталась приподняться и протянула к пудренице лапу, но я неумолимо потребовал:
– Нет, не лапу, а руку. Мне нужна рука – та, где маникюр, а не когти!
Тут тело волчицы подернулось дымкой, переворотный механизм сработал, и на земле оказалась мама Ира, разве что теперь она выглядела немного растрепанной.
– Ой, извини, я сейчас!
Она схватила пудреницу, быстро поднялась, взяла сумочку, отвернулась, вынула расческу и стала прихорашиваться. Да, это очень походило на ту Ирину Николаевну, которую я знал, для нее выбившийся из прически локон – трагедия, а вот то, что она только что превращалась в волчицу и обратно, – вполне нормально. Сложно понять этих женщин, надо воспринимать их как есть и не задумываться над логикой с мотивацией, а то можно и «ку-ку» заработать. Бурый Волк, который все это время молча наблюдал за происходящим, сказал мне на тихой речи:
– У тебя, Сашок, талант! Не часто удается так быстро вернуть посвященного. Иногда долго приходится уговаривать.
Мама Ира повернулась к нам, полностью соответствующая всем ее канонам красоты: прическа идеально ровная, макияж неброский, аккуратный и без огрехов.
– Все, я готова. Что делать дальше?
