В другой квартире маме открыла дверь пожилая женщина. Мама сразу увидела на ней свою кофточку. И мама сказала, что это её кофточка. Тогда эта женщина сняла с себя кофточку и отдала её маме. Таким вот образом мама многое смогла вернуть. Только мама сказала, что ей было очень неудобно и стыдно ходить по квартирам. Особенно ей было неудобно, когда она что-нибудь своё находила.
Все наши гости тоже много всякого вспоминают. Вспоминают они, как буржуйку топили дровами. А трубу от неё вставляли в форточку. Вспоминают, где и как они дрова доставали. И как они не только дровами, а всем чем можно, эту буржуйку топили.
Кто-то вспомнит обязательно, как воду кипятили в стакане с помощью двух бритвенных лезвий. А поскольку после войны более десяти лет прошло, то этот «кто-то» уже начинает забывать, когда лезвиями кипятили – во время войны или после. А один раз кто-то рассказал, как его учили электричество воровать. Надо один провод к батарее парового отопления подсоединить. И тогда на счётчик ничего не пойдёт.
Обязательно говорят о том, какие немцы жестокие и какие они гадости делали. И, конечно, вспоминают, как немцы из людей мыло варили и прямо на мыле писали, что это мыло сварено из людей. А мамин брат как-то усмехнулся и спросил, кто же такое мыло покупал, если на нём было написано, что оно сварено из людей. И ему сразу же все стали говорить: «Что ты имеешь в виду? Что ты имеешь в виду?» А брат моей мамы ответил, что он ничего не имел в виду.
Могут гости немного позавидовать тем, кто ранение небольшое на войне получил, потому что за это льготы всякие обещали. А если кто-то позавидует инвалидам войны, то ему тогда скажут, что лучше уж без всяких льгот жить, чем так. А мамин брат как-то сказал, что всех инвалидов войны потихоньку стали из Москвы выселять, чтобы они вида столицы не портили. А кто-то ему возразил, что инвалидов выселять стали не вообще из Москвы, а только из центра Москвы.
Иногда кто-нибудь скажет, что вот, мол, союзники у нас были ненадёжные. И начнут все вспоминать о том, когда они обещали открыть второй фронт и когда они на самом деле его открыли. После этого обычно все замолкают ненадолго. И я даже знаю, о чём все думают в это время. Потому что кто-то обязательно скажет что-то про союзников хорошее. А как только кто-то это скажет, так все начинают сразу говорить всякое хорошее про союзников. О ленд-лизе, конечно, много говорят. И в конце концов все сойдутся на том, что без американской тушёнки мы все бы тут померли от голода.
