— У арманцев принято насиловать, повелитель Ранххара?
* * *
Я проснулась от того, что затекло тело в неудобной позе. Привстала. На столе горел светильник, освещая кабинет мягким розовым светом. Я испуганно вскочила, услышав, что открылась дверь. Линтар смотрел своими желтыми глазами, лицо спокойное. Не понять, о чем думает. Он пугал меня так, как никто и никогда… впрочем, в своей прежней жизни я вообще не знала, что такое страх.
Отскочила в сторону.
— Не подходи ко мне!
И даже не поняла, как он так быстро оказался рядом. Изо всех сил пнула ногой, надеясь услышать вопль боли. Не услышала, но смогла вырваться и бросилась в комнаты. Заметалась, всем нутром ощущая его за спиной. Теперь я точно знаю, как чувствует себя загоняемая охотником лань. Безнадежно… Бежать мне было некуда. Только и оставалось, что смотреть, как он приближается. Нет, он не охотник. В своей черной одежде, с белыми волосами и желтыми глазами, он был похож на хищника. На зверя. Он и смотрел на меня, как смотрит горный барс на кусок мяса. Почти так же смотрел на меня Хеар…
— У арманцев принято насиловать, повелитель Ранххара? — с горечью спросила я. — Добровольно не соглашаются?
Хотела хоть немного задеть его, раз избежать этого не могу. Он остановился в паре шагов от меня. Кажется, мои слова Линтару не понравились, и я обрадовалась.
— Что же ты остановился, арманец? Хеар готов был насиловать меня в грязи, а ты даже подождал до роскошных покоев. Похоже, мне надо поблагодарить тебя? — я склонилась в реверансе, уже не понимая, что несу. — Хотя разницы нет. Что ты, что твои солдаты — для вас я всего лишь кусок мяса, правда?
— Замолчи, — его голос прозвучал, как удар плетью.
— А то что? — под взглядом этих желтых глаз хотелось сжаться и попятиться, так что я заставляла себя оставаться на месте. — Что ты мне сделаешь, арманец? Кроме того, что уже вознамерился сделать?
Он смотрел на меня бесстрастно, словно и не слышал, но глаза потемнели. А я уже поняла, что это признак его злости. Или желания…
Я все-таки не выдержала, сделала шаг назад, когда он подошел ближе. Страшно… Он уперся ладонями в стену позади меня, склонил голову.
— Что же ты замолчала, дикарка? — голос обманчиво мягкий, почти ласковый. — Или думаешь, что меня остановят твои слова? Думаешь, мне не все равно, кем ты меня считаешь? Ты моя собственность. Как и все в этой долине.
— Я не твоя собственность, арманец! — прошипела я сквозь зубы. — Я принадлежу прекрасной земле Идегоррии! И что бы ты ни сделал со мной, это не изменить!
