Саймон приближается к столу и останавливается против Лейзера. Лейзер умолкает.
Саймон. Продолжайте, продолжайте. Это просто наслаждение слушать — все эти истории. Жених рассказывает невесте преданья старины. Хронику родных мест! Какие тонкие наблюдения. У меня прямо трескается голова от этой тонкости. Я бы даже сказал, что у меня вместо одной головы сделалось две! И обе раскалываются от боли!
Лейзер. У меня есть аспирин. (Вытаскивает из кармана пачку.) Вы можете выпить три сразу.
Саймон. Вы носите в кармане аспирин? (Рахели.) С таким мужем — с аспирином в кармане — ты можешь быть спокойна. Аспирин у тебя всегда будет под рукой. (Лейзеру.) Три сразу? Но у меня только две головы.
Лейзер. Примите две таблетки.
Саймон. Хорошо. Нет, спасибо. Я вспомнил лучшее средство. Сейчас, сейчас… Вы себе сидите… Жених и невеста сидят и вкушают золотой бульон… Как сказано: «Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего…» Это про меня. Не волнуйтесь, я сейчас вернусь… (Направляется к плите.)
Лейзер(Рахели). Так я продолжу?
Рахель. Да, конечно.
Лейзер. Родители в конце концов смирились. Моше-Хаим Фридман и сыновья.
Рахель. Вы сказали, ее фамилия Вильман.
Лейзер(Речь его убыстряется, не то он взволнован близостью Рахели, не то просто сбит с толку). Да. В результате ничего из этого не вышло. Из-за нее. Родители согласились. И была уже назначена свадьба. Но она вдруг заявила, что не согласится обрезать волосы. Там так принято — перед свадьбой стричь невесту. А у нее были косы до пят — так говорят. Говорят, когда она спускалась по лестнице, косы подметали ступени. Весь Иерусалим поднялся на ноги, когда услышал, что она отказывается стричь косы. Но она заупрямилась. Она была из бедной семьи да еще с бородавкой на кончике носа. Говорят, он написал ей длинное письмо и послал по веревкам. Он писал, что она любит свои косы больше, чем его.
Рахель. Это ужасно.
Лейзер. Нахман Фридман тотчас женился на Рахель Гвирцман. А она… Один только немой Шмуэль-Вольф согласился взять ее. Он был немой и не так уж молод. Он не настаивал, чтобы она отрезала косы. Она сама взяла и отрезала.
Рахель. Глупо женщине упрямиться из-за волос. Под конец у нее не осталось ни кос, ни вообще ничего. Это то, что вы хотели сказать?
Лейзер. Как раз нет. Она как раз была счастлива со Шмуэлем-Вольфом. У них родилось восьмеро детей, и все красавцы. Когда иорданцы подстрелили его с Башни Давида, младшему, Эфраиму, было два месяца. И она подняла всех восьмерых, вырастила живыми-здоровыми, хоть они и маялись на крохотную пенсию и не видели ничего, кроме хлеба да постного масла с луком.
