Когда–нибудь и где–нибудь всё это окажется совершенно непонят но, но тем, кто живет современной мне, заурядной жизнью, и объяснять нечего, что это значит — потерять зонтик, сложенный в маленький туго обтянутый цветастым, пронзительным чехольчиком, жезл.
Уплыли в даль и дымкой растаяли все прочие огорчения дня.
Над этой реальной, вещной потерей можно было рыдать открыто и неутешно, но я решила ни в коем случае не портить мужу настроение, пока окончательно не буду убеждена в необратимости случившегося. И не подав вида, отправилась в гости. Однако, действовать надо было безотлагательно. Го лова работала, как счётно–вычислительная машина. Вариантов было предостаточно: на свидание я ехала в трамвае, затем я сидела в одной машине, и следом в другой. Это самые коварные объекты — честное слово, я так называла разом и эти машины, и их владельцев — они превратились в объекты, на которых мог быть забыт японский зонт. Самые опасные, потому что в игру вступали жёны — если он завалился под сидение, обнаружить его может жена — одна или другая. Конечно, в этом варианте я, наверняка, получила бы его, но неминуемо разразился бы семейный скандал. Я сказала одному, что никогда больше не позвоню ему и, отнюдь, не дружески рассталась с другим, однако в их интересах быть предупреждёнными, как можно раньше. Дальше шли таксомоторные парки: их в городе, кажется, восемь. Потом я ехала в автобусе.
Из гостей мы вернулись в двенадцатом часу, но это меня не остановило. Забрав телефон на длинном шнуре, в ванную я позвонила. Никаких сантиментов: только коротко извинилась за поздний звонок и пере шла к делу. Он с поспешной деловитостью изъявил готовность спустить ся к машине и тут же перезвонить.
Затем я вместе с телефоном переместилась в уборную — ничего не поделаешь, мне казалось, что звонок нельзя отложить ни на мину ту…
— Гуленька, ты что, с ума сошла? — со зловещей ласковостью спросил муж, у которого на этот раз не оставалось сомнений в не пристойности моего поведения. Но я огрызнулась из–за запертых две рей:
— Отстань, мне надо — и совершенно сбила его с толку…
Два коротких разговора, состоящих из «Нет?» — «Нет». — я про вела в коридоре. Ни в той, ни в другой машине зонта не оказалось.
Я звонила весь следующей день, но обзвонить всё не успела. В воскресенье мне опять пришлось мотаться по квартире с телефоном и запираться то в комнате дочери, то в ванной. Эти два дня до краёв заполнились жгучим презрением к человечеству.
