Отправляясь в спальню, я надеваю свободные черные спортивные штаны и простую черную футболку.
Убирая телефон в карман, спускаюсь вниз. В тишине иду на кухню и включаю кофе-машину.
Отступая от кухонной столешницы, я сгибаюсь, кладу руки на ее поверхность и на них опускаю голову, давая шуму от кофе-машины усугублять головную боль и грохотом проноситься через пустоту в моей по́лой груди.
Обонянием чую запах кофе, хватаю кружку и наливаю в нее напиток.
Крепкий и черный.
Разворачиваясь, спиной прижимаюсь к кухонной столешнице и смотрю на фотографию на стене.
Это фотография Айртона Сенны с его же автографом, ее мне принес отец, когда я был ребенком.
Я должен был умереть. Я бы умер легендой.
Не мужчиной, которым являюсь сейчас.
Никому не нужным и вышедшим в тираж.
Я больше не могу быть им. Этой долбаной немощной версией себя.
Я должен снова участвовать в гонках.
Должен вернуться в машину.
Должен сделать это.
Я могу.
Я водил всю свою жизнь.
Поставив кофе, я обуваю сникеры и иду к внутренней двери, ведущей в гараж.
Когда я дохожу до нее, то застываю.
Я не был здесь с самой аварии.
Рука начинает трястись.
Да я смешон.
Сжимая руку в кулак, я заставляю напряжение уйти.
Открываю дверь.
Меня сражает сильная волна спертого воздуха. Дыша этим воздухом, я дохожу до выключателя и включаю свет.
Вот она.
Моя машина. Осовремененная синяя "Шевроле Камаро" купе 1967 года.
Она продавалась в местном гараже рядом с моим домом в Бразилии, а я давно положил на нее глаз. Мой отец купил ее, когда мне исполнилось восемнадцать. Когда я переехал в Лондон, то сюда же переправил и ее. Куда бы я ни отправился, она всегда со мной.
Я могу. Мне всего-то нужно забраться внутрь, вставить ключ в зажигание и завести ее.
Отбросив страхи прочь, я стал передвигать ногами в направлении машины.
Разблокировав ее, открываю дверь.
Она источает все тот же аромат, за исключением спертого и влажного воздуха, которым пахну́ло всего на мгновение.
Глубокий вдох, и я забираюсь внутрь.
Я закрываю дверь с хлопком.
В ловушке. Огонь.
Зажмуриваясь, я игнорирую страх, застрявший в голове.
– Я могу, – говорю я себе.
Вдыхая через нос, поднимаю ключ. Пока я не пытался вставить его в зажигание, я не понимал, насколько сильно дрожит рука.
— Черт, — шиплю сквозь сжатые зубы. – Я могу.
Со мной ничего не случится. Молния не бьет в одно место дважды. А теперь перестань быть трусом, Сильва, и заводи чертову машину.
Я вставляю ключ и, прежде чем страх отговаривает меня, завожу двигатель.
