Не один раз я задавался вопросом, почему, а главное, зачем Лёха «сдал» меня Михаилу Петровичу. Если Михаил Петрович посредник, а в том, что он посредник, я не сомневался, то «сдав» меня, Лёха автоматически становился лишним в цепи «заказчик — посредник — исполнитель».
— И не в том ли причина, — подумал я после долгих размышлений, — его мучительной смерти, что он и сам трезво оценивал ситуацию и сдавать не хотел. Очень не хотел и сдал, судя по всему, не сразу, а после продолжительных «уговоров». А отсюда вытекает вывод, что не какие-то «круги», которые Михаил Петрович описывал своим невнятным жестом, а он сам был организатором Лёхиной смерти.
Вывод был неприятный, но в моих отношениях с Михаилом Петровичем ничего не менял. Лёха был ему конкурентом, а я скорее той курицей, что несла для него золотые яйца, так что для меня он угрозы не представлял. Эмоции я пока решил задвинуть подальше, но не отбрасывать совсем, пока ещё не имея представления о том, когда они мне понадобятся, но что понадобятся, в этом я не сомневался.
После выполнения последнего заказа я «бездельничал» полтора месяца. С Людой я встречался то на своей, то на её квартире, довольно часто, но не каждый день. К тому же она работала, а я целый день был свободен. Слонялся по городу, ходил в кино на дневные сеансы и потихоньку пристрастился смотреть телевизор, особенно многочисленные новостные передачи. Таким образом, время подумать у меня было предостаточно. Подумать и сделать выводы. Например, из «новостей дня» я узнал, что «Хитрая Жопа» был не «пешкой», мешающей какому-то «ферзю», а «ферзём», то есть, очень крупным чиновником, через руки которого шли огромные финансовые потоки, причём не только регионального а и федерального значения. Моя «акция», назовём её так, наделала много шума, сам Президент объявил, что поиски «подлого убийцы» берёт под свой контроль, что меня не особенно взволновало, ибо опыт показывал, что этот контроль ничего не стоит. И не только из-за бездарной работы милиции. Было ясно, что подобные «акции» были выгодны очень сильным фигурам, вполне способным блокировать любые расследования. Куда больше этого контроля меня заинтересовали звучавшие с экрана утверждения, что киллер, совершивший это резонансное преступление, получил за свою работу огромные деньги. Назывались цифра в пятьдесят, сто и даже двести тысяч долларов. Меньше пятидесяти не называлось ни разу. На телевидении работали отнюдь не неопытные в подобных вопросах люди, и я понял, что за мою работу действительно были заплачены огромные деньги. Заплачены, но мной не получены, или, точнее, получены не мной. Мне были отстёгнуты двадцать пять тысяч. Кто получил остальные, было ясно. Получается, что меня используют «втёмную». Такой вариант меня не устраивал: если продал душу дьяволу, то, по крайней мере, за большие деньги. Значит, в своих отношениях с посредником я должен перейти на следующий уровень. Не получать с благодарностью то, что дают, а самому назначать цену. Для этого я должен знать, а мне должны сообщать величину или «вес» той фигуры, которую мне заказали. То есть, из простого исполнителя, которого наняли раз и навсегда, я должен превратиться в исполнителя — партнёра, которого время от времени нанимают на разовую работу. От которой я имею право отказаться, если она меня по каким-то причинам, в частности, финансовым, не устраивает. И я решил поговорить об этом с Михаилом Петровичем. Опасаться мне было нечего: я был нужен ему больше, чем он мне. Забегая вперёд, скажу, что такой разговор у нас состоялся.
