— Вроде, знает…
— Вот именно, что вроде. Знать — это еще не всё. Знания надо прочувствовать, пропустить через сердце, а не сразу гнать на язык. Того, что пережила Лукерья Агаповна, ни дай бог пережить никому.
— Наталья говорила, что она как-то ни с того, ни с сего обвинила колхозного парторга в краже лошадей, — стал оправдываться я, чувствуя, что начинаю пасовать перед напором старушки.
— Ни с того, ни с сего?! — иронично воскликнула она. — Лошадей тех как раз парторг и свёл. Цыганам продал. Ему деньги понадобились, чтобы грех свой скрыть. Оплатить аборт одной курве. Плюс «компенсация», чтобы молчала. Он сам в этом перед смертью признался. Только об этом распространяться не стали. Всё-таки, уважаемый человек. О мёртвых, сам знаешь, — либо хорошее, либо ничего.
— А вы откуда об этом знаете?
— Мне его жена рассказала. Царствие ей небесное.
— А насчёт мальчиков, которые утонули в озере после её угроз?
— Это были не угрозы. Это было предсказание. И оно, как известно, сбылось.
— Ладно, — сдался я. — Пусть будет по-вашему. Когда мы к ней пойдём?
— Не сегодня, — ответила бабка Евдокия. — С бухты-барахты такие вопросы не решаются. Давай сделаем так. Я к ней завтра вечерком загляну, поговорю и, если она согласится, зайду за тобой. Часиков так в одиннадцать-двенадцать.
— Это вечера?
— Вечера.
— Но почему так поздно? — изумился я.
— А потому, что души умерших проявляют себя только после полуночи, — разъяснила хозяйка. — Попробуем вступить в контакт с Зинкой. Но для этого нам понадобится какая-нибудь её личная вещь. Желательно та, которой она долго пользовалась, которая как бы с ней срослась. Хотя все её вещи сгорели в огне, кое-что, всё же, осталось. Что-нибудь найду. Ну а ты захвати ту игрушку, которую нашёл в траве. Может удастся пообщаться ещё и с её хозяином.
— Вы считаете, что Димка мёртв? — тихо спросил я.
Старушка потупила взор.
— Серёжа, ты говоришь, что призрачный силуэт, который видел ночью во дворе, принадлежал ребёнку?
— Да.
— А странные звуки, которые раздавались в вашем доме, исходили из «детской»?
— Да.
— Так вот, существует поверье, что когда человек умирает, его душа бродит там, где он жил. Я не утверждаю, что Наташин мальчик мёртв. Но по тому, что ты рассказал, подозрение такое есть.
Я поднялся. Мы начали прощаться.
— Евдокия Ивановна, — спросил я, выходя из комнаты. — А вы, часом, не знаете кого-нибудь из Яшкиных соседей?
— Визуально знаю, — ответила она. — Но так, чтобы по-приятельски, нет. А что?
