— Бородавки! — Валерий с яростью отбивал атаку.
— Морсу, скорее морсу неси, — крикнул Герасим.
Профессор вскочил, схватил пустую кружку и побежал в хлев. Открыл загородку, подсел к мирно хрюкающему поросенку. Резким движением вырвал торчащую из его бока тряпицу, подставил кружку к зияющей черной ране.
— Ну, вот, когда надо — всегда так, — пробурчал он недовольно, сунул в рану палец и стал растягивать ее из стороны в сторону. Брызнула кровь. Аркадий Аркадьевич подставил кружку, набрал в нее густой красной жидкости, заткнул дырку тряпкой. Поросенок, словно кот, потерся о его ногу.
В доме царил кавардак. Стол был опрокинут, несколько мисок валялось на полу. Валерий бегал по комнате и с победными криками прибивал кого-то невидимого каблуками.
— Пей! — услышал он голос.
— Да погодите вы! Они опять окружают.
— Пей! Нельзя на это долго смотреть. С ума сойдешь. Пей скорее.
Валерий, давясь, глотнул из кружки. Его усадили на лавку, водворили стол на прежнее место. Пленник болот тут же обмяк, ему вдруг стало жарко, на лбу выступила горячая испарина. Сознание затуманилось, на какое-то время он перестал слышать и видеть, но вскоре, сначала как бы издалека, а потом все отчетливее пробивался до слуха говорок Герасима…
— Как вы думаете, Аркадий Аркадьевич, нынче зима не припоздает?
— Думаю, на этот вопрос лучше Василия никто не ответит.
— Что-то сомневается наш Василий, плечами жимкает, а вы, кажись, ученый?
— Но не синоптик, к сожалению.
— Ну, тогда, конечно, — согласился гость. Он опять присосался к кружке. Вздрогнул от удовольствия, покряхтел и обратился к очнувшемуся Валерию:
— Ты этой мары не страшись шибко. Страх от нее только когда видишь. Вот почувствуешь: находит — морсику глотни. Зараза и отступит. А со временем такие кудесы все реже и реже допекать будут. Привыкнешь, как к снам вредовым. Я уж и забыл, сколько их перетерпел.
Валерий мрачно молчал. Его глаза все еще присматривались к щелям в полу, страшась увидеть там затаившихся гадин. Герасим сунул ему в руки кружку.
— Глотни еще. По первоначалу оно не сразу проходит. А то, небось, со страху уйти помышляешь?
— Сначала хотел, а сейчас не знаю. — Валерий решил не раскрываться впредь перед каждым.
— Запугали? Небось, Прошка. Экая ощера. Или Мисос — полуумок? Ну и правильно. Уйти — не уйдешь, а натерпеть — натерпишься. Ни за так пострадаешь. Живи себе спокойно, приспосабливайся. Здесь каждый тебе поможет. Василий, вот, кабанчика даст. Чтоб за морсом далеко не бегать. Прямо сейчас и пойдем. А там и ужин приспеет. Мы с Василием сегодня колбаски набивали. Ночью коптить будем. Лида там уже. Ждет. Помо-о-щница.
