В пивнушку вполз беспартийный. Не поднимая головы, стараясь никого не зацепить, он бесшумно пробирался по полу, собирая всяческие отбросы. Он мог находиться тут, среди людей, но лишь до тех пор, пока кому-нибудь не придёт в голову крикнуть, чтоб убирался. Ещё беспартийным не полагалось смотреть Коммунистам в глаза и подавать голос. Ведь каждый, кого присутствие подобного убожества хоть как-то задевало, мог сделать с ним что угодно, хотя бы даже убить, чтобы скормить опарышам. Так многие, пожалуй, и поступали бы, но беспартийные дрались за свою жизнь. Молча, не глядя в глаза, исступленно.
Культя, сияя, пробрался к Кнуту. Отломил у крысы хвостик, кинул товарищу.
— Я-то пополам всем делился, — не одобрил его действия вырубала.
— Эко сравнил — крысу и опарыша. — Культя поднёс тушку к носу и обнюхал её. — Опарыш — баловство, а крыса — еда. Ах, как пахнет! На — понюхай!..
Кнут, сжав челюсти, насупился.
— Чего дуешься? Мы про пиво договаривались, что пополам, а остальное — придача. А придача зависит от способностей. Всё честно.
Кнут достал последний фантик, осмотрел его внимательно и пошёл торговаться. Вскоре он вернулся с двумя толстущими копчеными воронами, жир с которых так и капал.
Критик даже подавился и, не скрывая зависти, уставился на добычу приятеля.
Кнут вспорол тушку ногтем, выковырял потроха, швырнул их на пол. Беспартийный, ползавший по полу, мгновенно подхватил угощение и тут же проглотил.
— Ну ты даешь! — возмутился Культя. — Вше этой — потроха! Я бы и сам их скушал.
— Ты уже и так нажрался. — Кнут принялся разделывать вторую ворону.
— А я бы назавтра оставил.
— У тебя ещё фантики есть и таз, а у бедолаги — ничего.
— Нашел кого жалеть. Его, поди, не так просто из Партии выперли?
— Всякое бывает…
— Нет, не бывает!
Кнут опять бросил потроха под ноги. Культя не выдержал. Отпихнув сжавшегося в комок беспартийного, подхватил с полу кишки и запихал в рот. Потом уселся на прежнее место и стал глядеть на чавкающего товарища.
— Крепкая пища, добротная, — похвалил еду вырубала. — И сытная. Не то, что твои тыквочки.
— И как это в тебя столько влезает? — угодливо подивился Культя в надежде, что Кнут поделится.
— Да вот, уже почти и не лезет. Может, отдать кому? — Кнут окинул взглядом помещение.
Культя нервно огляделся и нежно уставился на друга.
— Когда сильно переешь, может случиться запор, — предупредил он вырубалу.
Тот перестал жевать.
— Действительно. Молодец, что напомнил, — согласился Кнут. — Завтра доем. С картошками вприкуску. Ужас до чего я люблю ворон с картошками.
