— Так он издали просить будет, с безопасного расстояния, а подскочишь — убежит.
— Ничего, мы сами от него убежим, — успокоил Культю Кнут. — Проснёмся завтра пораньше и убежим. Мы так быстро побежим, что никакой попрошайка не догонит. Мы быстрее, чем воры, побежим. Ах, как мы быстро побе… Тьфу, черт, — сплюнул Кнут. — Вот зараза…
— Шёл бы ты своей дорогой, хороший человек! — крикнул Культя попрошайке. — Не видишь разве, что нам не по пути.
— У нас у всех один путь — к светлой заре Коммунизма.
— Это мы к заре пойдем, а твоя дорога — в беспартийные.
— Недушевные вы люди, — с обидой в голосе забормотал Сява. — Твердолобые и твердокаменные. Басенька таких не любит. Пойду-ка, пожалуй, я других людей искать. В наш город много всякого народу забредает. Идут и идут, и куда идут? Зачем идут? Хоть утром, хоть вечером — всё идут и идут. Уж каких только людей я не видывал. И злых, и тупых, и твердолобых, вот как вы, например…
Кнут сжал челюсти и двинулся на попрошайку. Тот попятился, не позволяя сократиться расстоянию, и продолжал выкрикивать:
— А знали бы вы, как много хороших людей приходит! Даже не просто хороших, а прямо-таки отличных. Замечательных. Просто превосходных. Они меня и накормят, и напоят, и вежливо поговорят. А я их Васенькой попотчую. Угощу. Они с Васенькой побалуются, порезвятся, и давай опять меня кормить, поить. Вот какие люди. А вы…
Кнут угрожающе затопал ногами. Попрошайка взбрыкнул и, как вихрь, унёсся из поля зрения. Даже ветерком дунуло.
— Слава Кузьмичу, кажется, отвязались, — озадаченно покачал головой Кнут. — Ну и трепло.
— Действительно, — согласился Культя. — Вот уж трепло, так трепло. Такое трепло, аж в голове звенит. И не просто звенит, а прямо гудит, или даже грохочет. Как будто кто-то тазом по башке заехал. Или врезал? А может быть — долбанул? Или треснул? Или задубасил?
Кнут дал критику затрещину.
— Ой, — вздрогнул Культя. — Кажется, полегчало. Спасибо.
— А не попить ли нам сегодня пивка? — предложил Кнут после того, как они с Культей, посетив рынок, прикончили продукты.
— Попить оно, понятное дело, вроде бы как и можно, — высказался Культя. — Но вот, как бы это сказать, имеются по этому поводу некоторые сомнения.
— Гм-м?..
— Относительно моральности данного деяния. Не потакание ли это тлетворным прихотям?
— Ты что, пива никогда не пил?
— Пил, разумеется, но всегда сомневался.
— Сомневался? В чем? Способностями ты не обделен, соответственно имеешь полное право позволить себе потребности, пусть даже и те, которые не доступны рядовым Коммунистам.
