Катя назвала свое полное имя и дату рождения, назвала адрес.
— Живете там же, где прописаны?
— Да.
— Кем вам приходится убитый?
Она не знала, что ответить. В голове крутилось название французской книжки — «Просто вместе». Не может же она так и сказать.
— Мы любим друг друга, — сказала она.
— То есть в браке вы не состояли. Гражданский брак? — спросил полицейский и, видя, что Катя его не понимает, уточнил: — Вы вместе жили?
— Иногда. В смысле у нас у каждого своя жилплощадь.
Жилплощадь. Откуда у нее этот канцелярский тон? Возможно, с уходом близкого человека уходит и какая-то часть общего словаря. Удивительным образом у нее получалось обо всем этом думать. Как будто, обходя прямые мысли о Саше, она еще немного отсрочивала факт его гибели.
— Любовники, — подытожил капитан. Он сказал это тихо, себе под нос, но Катя услышала. Слово прозвучало оскорбительно. «Любовники — это те, кто берет чужое, а у нас — кроме нас самих, — никого не было», — подумала она.
— Как давно вы знакомы?
— Несколько лет. Два года.
— Так несколько лет или два года?
— Два года. Хотя мне казалось, что дольше.
Оперативник потер переносицу.
— Знакомые, родственники в Петрозаводске есть? С обеих сторон.
— Нет. Насколько я знаю, нет.
— А цель поездки какая?
— Мы хотели посмотреть Кижи.
— Понятно. — Он внимательно посмотрел на Катю. — А теперь расскажите мне как можно подробнее, что произошло. Вы единственный свидетель. Возможно, вам тяжело и не хочется сейчас об этом говорить, но надо постараться.
Катя ответила не сразу. Не потому, что ей было тяжело. А потому, что внешнее, настоящее время сильно опережало то время, которое протекало внутри нее. Она как будто по-прежнему стояла около операционной и ждала. Вопрос капитана пришел как бы из будущего, до которого еще предстояло дожить.
— Я не знаю, что произошло, — наконец сказала она. — В него стреляли.
— Во сколько точно это случилось, не запомнили?
— Вечером. После десяти.
— Вы видели, кто стрелял?
— Нет. Я никого не видела.
— Откуда?
— Нет. Откуда-то из-за кустов.
— Да, гильзу нашли за кустами, — подтвердил он. — У вас есть предположения, кто это мог быть?
— Я не знаю, кто это мог быть, я же сказала, у нас здесь никого нет, мы здесь вообще впервые.
— А чем занимался ваш… друг? У него могли быть враги? За ним могли следить?
Катя рассказывала и рассказывала. О Саше, о себе. Кто чем занимался, про общих друзей. Врагов, ни общих, ни личных, насколько она знала, у них не было. Во всяком случае, никого, кто желал бы одному из них смерти.
