Как дети - Сергей Владиславович Кумыш

Нас было четверо: папа, мама, старший брат и я. Домашних животных мы не заводили, потому что у папы была аллергия. Меня это всегда немного огорчало: если бы у нас появилась собака или кошка, роль младшего в семье перешла бы к нашему питомцу. Но так как ни собаки, ни кошки не было, младшим всегда и во всем оставался я.

Тем летом, о котором я хочу рассказать, мне исполнилось одиннадцать. Брату было семнадцать. Он сдавал выпускные экзамены, а потом уехал в Москву поступать в театральный институт. Поступив, вернулся домой, чтобы несколько дней в августе провести с нами.

Август был наполнен его непрекращающимися сборами, планами и мечтами. Нам жаль было с ним расставаться – каждому по-своему. И в то же время он так явно рвался туда, что нам ничего не оставалось, кроме как подчиниться бурному натиску его желаний, начать подыгрывать, а потом и по-настоящему включиться в эту, чуть ли не предпраздничную, суету.

Единственным, кто старался хоть как-то сдерживать порывы брата, был папа. Он говорил, что очень скоро брату предстоит пройти через разочарование. И хорошо, если оно окажется легким и временным. Большие ожидания никогда не бывают оправданы до конца. Он знал, о чем говорил, потому что сам был актером.

Впоследствии брат признавался мне, что больше всего благодарен отцу за то, что он, зная все о трудностях актерской жизни, никогда не уговаривал его выбрать другую профессию, не оспаривал его выбора. Он только предупреждал, что судьба любого успешного актера связана с везением; но трудолюбие увеличивает шансы.

Брат запомнил это и никогда не забывал. Именно слова отца не дали ему бросить институт, когда он хотел это сделать, и помогали справляться с неудачами, которых хватает в жизни любого человека. Но для актера неудача – глубоко личное оскорбление.

Несколько дней в конце августа мы провели на даче. Мы всегда уезжали туда при первой возможности. Но конец лета выдался суетным, и нам досталось всего несколько дней.

Именно дача была нашим настоящим домом. Городская квартира так и оставалась квартирой, одним из множества прижатых друг к другу одинаковых жилищ. Она предназначалась для коротких передышек между делами и учебой. Мы приходили и уходили в разное время, завтракали в спешке, ужинали по очереди, лишь изредка собираясь вместе.

На дачу мы приезжали всей семьей. И время, проведенное там, было только нашим. Находясь в квартире, мы помнили о том, что мы семья. На даче мы этой семьей были.