Моряки жаркого пояса относятся к акулам очень серьезно и никогда не купаются в открытом море. Они их ненавидят лютой ненавистью и с удовольствием мучают, если те попадают к ним в руки живьем. Я был свидетелем того, как удалось, насадив на специальный якорь два куска мяса, поймать и втащить на борт двух огромных акул, в каждой из которых было не меньше 12 футов. Приближаться к ним было опасно, поскольку акула – чрезвычайно сильное и исключительно живучее животное. Даже после того, как у них вытащили внутренние органы, чудовища долгое время шевелили хвостами.
Когда мы стояли на якоре в порту Суакина, купаться нам было запрещено самым строжайшим образом именно из-за того, что все вокруг кишело акулами. Как-то вечером мы сидели на палубе за ужином практически в полной темноте, которая тут наступает почти сразу после захода солнца. Вдруг несколько голосов прокричали: «Акула! Акула! На помощь!» Тут же на воду были спущены шлюпки. В воде металось что-то очень похожее на большую рыбу. Многие побежали за револьверами, которые тут держали часто для развлечения, поскольку самым популярным видом спорта на кораблях была стрельба по бросаемым в воздух бутылкам из-под содовой воды. К счастью, перед началом пальбы удалось рассмотреть в «акуле» матроса, который, вопреки приказу и невзирая на риск, решил все-таки немного поплавать, для того чтобы немного охладиться. Надо сказать, что бедный матрос был изрядно напуган криком «Акула!» и сам довольно быстро влез в шлюпку.
Сразу по прибытии в Суакин нас посетили высшие представители администрации, сам турецкий паша и местный мэр. Всем великолепным восточным видом они показывали свою исключительную важность, всячески стараясь не уронить себя в глазах иностранцев и не показать своего удивления чем-либо. Для них постелили на борту роскошные ковры и предложили чубуки и кофе. Курил и пили они с исключительным достоинством, старательно не обращая внимания на нас, стоявших вокруг. Сопровождавший нашу экспедицию главный инженер нашей фирмы, мой друг Вильгельм Мейер, сказал тогда мне: «Смотри, Вернер, какая у этого замечательного старикана длиннющая и белющая борода! Такого в Берлине можно за деньги показывать». К нашему искреннему изумлению, «старикан» медленно повернулся к нам и на великолепном берлинском диалекте спросил: «О, вы говорите по-немецки?» Мы ответили, что это не удивительно, поскольку мы – немцы, а вот то, что он так хорошо говорит на нашем языке, действительно вызывает изумление. «Я из Берлина, – спокойно ответил он. – Приходите ко мне в гости». После этого он вновь медленно отвернулся и опять перестал обращать на нас внимание. Мейер посетил его на следующий день. В отсутствие сопровождавших турков он оказался весьма обходительным и приятным человеком. Пятьдесят лет назад он, будучи учеником портного, уехал из Берлина, мечтая добраться до Индии, но в Красном море попал в кораблекрушение недалеко от Суакина, где остался жить, принял мусульманство и постепенно дошел до должности главы города. Тут ему удалось нажить немалое состояние. Он с гордостью показал моему другу все свое имущество, за исключением гарема. В ответ на самые горячие просьбы Мейера показать именно эту часть дома и его обитательниц старик категорически запретил даже упоминать о его женщинах.
