, из Ковно
[110] до границы с Пруссией, из Петербурга в Гельсингфорс
[111]. Все эти линии были построены в труднейшие для страны 1854 и 1855 годы и, несомненно, принесли России много пользы в то время, как Крымская война была еще в самом разгаре. Благодаря телеграфу теперь можно было быстро связаться с Берлином или другой страной Западной Европы, а внутри государства он обеспечивал согласованное перемещение войск и грузов. Правительство же и командование имели возможность оперативно получать известия о положении дел и моментально отдавать приказы.
Главной трудностью для нас было то, что все материалы, кроме деревянных телеграфных столбов, приходилось заказывать и везти из Берлина и Западной Германии. Причем в то время в России не было других железных дорог, кроме дороги от прусской границы до Варшавы и от Санкт-Петербурга до Москвы, да и те были перегружены военными заказами. Морские же перевозки тяжелых грузов были сильно затруднены из-за блокады российских портов. Лишь чудом удалось спастись двум большим шедшим из Любека судам, груженным металлической проволокой. Корабли чуть не взяли в плен английские крейсеры, но им удалось укрыться в Мемели[112], откуда груз доставлялся до места уже по суше.
Берлинская фирма не могла оказать Карлу существенную помощь в деле прокладки линии, так как она была чрезвычайно занята трудами по закупке материалов, производству аппаратов и доставке оборудования в Россию. Главными помощниками Карла при выполнении прокладочных работ были мой бывший денщик Хемп, который так помог мне когда-то в Шлезвиг-Гольштейне, и упомянутый выше капитан Бейлитц. Я вынужден был большую часть времени проводить в Берлине, где продолжалось интенсивное строительство железных дорог и прокладка связанных с ними телеграфных линий, и Петербург посещал многочисленными короткими набегами, дабы как-то координировать деятельность российского отделения и основной фирмы и осуществлять общее руководство работами.
Самое мое длительное посещение российской столицы состоялось весной 1855 года. В поездке меня сопровождал Вильгельм Мейер, оставивший к тому времени службу в государственном телеграфном управлении Пруссии и получивший в компании «Сименс и Гальске» пост главного инженера и управляющего секретаря. Нашей задачей было организовать работу дочерней компании в соответствии со стоявшими перед ней серьезнейшими задачами. Мы уже почти закончили работу и собирались возвращаться домой, когда меня неожиданно, среди ночи, нашли и почти насильно приволокли к помощнику графа Клейнмихеля генералу Герхардту. Последний сообщил мне, что государь приказал срочно провести линию в Крым, к крепости Севастополь, а потому я должен уже к 7 часам утра доложить стоимость и сроки работ. Все мои заявления о трудностях закупки и доставки необходимого оборудования из Берлина до Перекопа и Севастополя, а равно и о невозможности вообще линейного строительства на театре военных действий, когда все транспортные средства и дороги заняты войсками, были вдребезги разбиты одним коротким аргументом: «Государь желает!» Аргумент был железным и действенным: линия была построена.
