1852 год стал поворотным как в моей деловой, так и в личной жизни.
В начале этого года я предпринял первое путешествие в Россию. Начало деловым отношениям нашей фирмы с этой страной было положено еще в 1849 году, когда капитан фон Людерс, которому правительство поручило найти лучшую систему электрического телеграфа, совершал свой тур по Европе. Больше всего ему понравились наши решения, и он предложил именно их использовать при устройстве линии Санкт-Петербург – Москва. Фирма «Сименс и Гальске» получила заказ на поставку телеграфных аппаратов и измерительных инструментов, в то время как прокладку самого кабеля российское правительство взяло на себя. Деловые переговоры, в которых я надеялся отстоять право на дальнейшие заказы, требовали моего личного присутствия в Санкт-Петербурге.
Путь мой лежал через Кенигсберг, который я давно и страстно желал посетить, но никак не мог решиться. Именно там проживал известный историк Друман[93], женатый на дочери моего дяди Мехлиса из Клаусталя[94] и, таким образом, являвшийся моим дальним родственником. В 1844 году фрау Друманн со своей молодой дочерью Матильдой по пути в Клаусталь на несколько суток остановились у меня в Берлине. Я водил дам по городу, исполняя обязанности чичероне[95], и провел в их компании незабываемые дни. На обратном пути они также обещали посетить мой дом, и я с нетерпением ждал новой встречи с моей добрейшей кузиной и ее очаровательной и умной дочерью. Однако радость от этой встречи была омрачена печальным событием.
Фрау Друманн прибыла в Берлин, будучи тяжело больной, и через несколько дней умерла в гостинице от воспаления легких. Я был единственным их другом и единственным родственником в Берлине, поэтому именно на мои плечи легли нелегкие обязанности главы семьи. Я безгранично сочувствовал осиротевшей и убитой горем молодой девушке. Быстрый приезд брата покойной, ганноверского советника Мехлиса, и его супруги помогли мне в той тяжелой и необычной работе, которая мне выпала, но все равно образ несчастной и беспомощной девушки впоследствии долго не выходил из моей головы. С тех пор прошло восемь лет, наша вначале оживленная переписка постепенно прекратилась. Мой брат Фердинанд, купивший при посредничестве профессора Друманна в Восточной Пруссии имение Пионткен, был помолвлен со старшей сестрой Матильды. Когда после свадьбы он готовился забрать ее домой, у нее неожиданно открылась тяжелая болезнь легких, и она после многих лет страданий, несмотря на нежную заботу со стороны сестры, скончалась. Между тем настало время, когда я, не нарушая данного себе давно обещания жениться только тогда, когда буду способен полностью обеспечить свою семью, мог наконец сделать то, о чем мечтал долгие годы. Гальске удачно вел дела фирмы. Мы купили в Берлине большой дом по адресу Маркграфенштрассе, 94, в котором оборудовали просторный производственный цех и несколько жилых помещений. Оставалось только жениться, и я отправился за невестой в Кенигсберг. 11 января 1852 года, в день рождения моей матушки, я наконец задал Матильде так давно волновавший меня вопрос, на который получил ответ, сделавший меня счастливейшим человеком на всем свете.
