, я счел своим долгом согласиться. Тогда на повестке дня стоял очень важный для государства законопроект о реорганизации армии, вокруг которого ломали копья политические партии и группировки. Суть его состояла в правительственных планах по удвоению численности прусских войск и соответствующем увеличении военного бюджета. Общественное мнение было уверено в том, что страна не вынесет такого тяжкого военного бремени и перераспределение денег в казне приведет к полному обнищанию народа. В самом деле, по уровню жизни Пруссия тогда далеко отставала от других немецких государств, поскольку даже после окончания освободительной войны тяжесть расходов на содержание армии лежала в основном на ее плечах. Если бы столь значительное увеличение этих расходов проводилось без надлежащего участия других государств, это действительно могло бы подорвать благосостояние всей страны, так как новое бремя было бы для нее непосильным. В то же время король Вильгельм, еще будучи принцем Пруссии и принцем-регентом, был убежден в том, что государство Фридриха Великого должно вновь подняться до занимаемого им ранее исторического положения и стать во главе всей Германии. Никто не ставил под сомнение серьезность и искренность намерений всеми любимого и почитаемого монарха, но в их практическую осуществимость мало кто верил. Надежда на то, что Пруссия осуществит свою историческую миссию и объединит Германию, ослабла, все считали, что звезда ее закатилась. Даже самые оптимистично настроенные поборники германского единства, даже самые отъявленные прусские патриоты не считали возможным возложение на нее бремени, которое превышало ее силы. Парламент с болью в сердце отклонил правительственный законопроект, а после его роспуска народ подтвердил это решение результатами новых выборов.
Мне было очень трудно голосовать против законопроекта, так как в глубине души я еще верил в величие прусского государства и в его призвание. Кроме того, мне казалось проявлением неблагодарности идти против воли монарха, выказавшего мне некогда публично свое личное расположение. Появление в палате министров фон Бисмарка[170] и фон Роона[171], некоторые их воинственные высказывания и жесты во время споров, которые мне довелось наблюдать, уверили меня в том, что увеличение армии нужно для достижения действительно серьезных целей. Но политические друзья-единомышленники уверили меня в том, что любое активное действие Пруссии по объединению Германии под своим началом неизбежно приведет к войне с Австрией, а значит, у этого действия есть непреодолимое препятствие в виде предсмертного завета Фридриха Вильгельма III его сыновьям: «Держитесь Австрии!»
