— Ко мне пришли!
Нянечка идет в приемную, возвращается и говорит:
— Никого там нет.
— Есть! — уверяю я. — Есть! Моя мама пришла.
Она пожимает плечами:
— Может, на улице стоит? Ладно, пойду еще погляжу… Нет, никого нету! — говорит она, вернувшись. — Верно, помстилось тебе. Может, кто другой стучал…
Как же — другой? Я же видела ее! Наверно, она отошла куда-нибудь и сейчас вернется.
Я сижу на кровати и не свожу глаз с окна. Мамы нет. Уже приносят обед, а ее все нет. Я не хочу есть. Я отставляю тарелку на тумбочку и начинаю плакать. И зачем только я закричала… Уж лучше бы не кричала…
— Ты чего не ешь? — спрашивает нянечка. — Не вкусно, что ли?
— Нет. У меня голова болит.
К вечеру у меня подымается температура. Приходит врач и говорит:
— Что это вдруг, а? Я уже думала тебя выписывать, а ты снова болеть решила… Придется задержать тебя.
— Завтра пойдешь домой, — объявляет сестра.
Вместе со мной выписываются еще четверо ребят. Они прыгают и кричат:
— Ура-а-а!..
Я тоже начинаю радоваться — выйду на улицу, буду бегать… Буду играть со своим медведем!
Всех остальных ребят забирают — одного за другим, а моя мама все не приходит.
— Что это за тобой никто не идет? — спрашивает сестра.
— Я не знаю…
— Телефон у вас дома есть?
— Есть. — Я называю номер.
— Пойду позвоню…
Она уходит, а я остаюсь ждать.
Наконец приходит мама.
— Что такое? — ругает ее сестра. — Почему не забираете ребенка? Зря койку задерживаете. Одна вы тут, что ли? Мне других класть надо. В приемном покое двое дожидаются, переводить некуда!
— Я звонила, мне сказали прийти после трех, — объясняет мама.
— Новости! — возмущается сестра. — Кто это вам мог сказать? Никто вам этого не мог сказать. Мы всегда до двенадцати выписываем.
— Ну что же, девушка, я же не сумасшедшая! — сердится мама. — Я точно помню: женский голос сказал — после трех. Я еще переспросила.
Она вытаскивает из сумки бабушкину кофту и пытается надеть на меня. Я отбрыкиваюсь и принимаюсь реветь.
— Что? Что такое?
— Я не хочу… Я так пойду…
— Не выдумывай! После болезни голой разгуливать! Чтобы снова слечь?
— Все будут смеяться…
— Ничего. Невелика беда. Посмеются и перестанут. — Она пытается поймать мою руку и всунуть в рукав.
Я вырываюсь.
— Хорошо, оставайся здесь. У меня сил нет сражаться. Сама еле на ногах стою.
Приходится надеть кофту.
— Ну и что? — говорит мама. — Что тут смешного? Прекрасно! Подвернем рукава, и как будто пальто. Тут и дойти-то два шага.
Мы выходим на улицу.
— А я-то старалась, — говорит мама, — сухарей насушила, думала, придешь, будешь грызть, как хорошая девочка. А ты опять за свои фокусы, опять нервы треплешь!
