— Да, с таким лучше не связываться, — поддержал другой. — Пойду опять плясать.
— А может, дать под глаз? — предложил кто-то из молодых.
— Что с пьяного возьмешь, когда его лавиной понесло? Уйти с дороги — лучшее решенье. Пошли плясать.
Толпа расходится. Старшие — в дом, горло промочить, а молодые обратно на танцы.
Пер оборачивается, открыв глаза.
— Вот так всегда — не я ступил назад…
Вдруг, обогнув Сольвейг с Хильдой, выскочил жених. Оказалось, он тоже слышал выступление Пера.
— Неужто, Пер, и впрямь, летаешь ты, как птица? — выкрикнул он.
— Летаю, Мас! Ты хочешь убедиться? — раздраженно ответил Пер.
— А невидимкой можешь стать на время? — с явным умыслом продолжил жених.
— Да хоть и навсегда! Тебе-то что с того? — ничуть не смутившись, подтвердил Пер и отвернулся от жениха, оглядываясь по сторонам.
Сольвейг почувствовала, что пора появиться, пока парень не натворил глупостей, и вышла из-за угла.
Мрачное выражение тут же слетело с его физиономии, и он бросился ей навстречу.
— Ах, Сольвейг! Наконец-то!.. Пойдем же танцевать, — сгибает руку в локте, предлагая себя в кавалеры.
Она уворачивается, не желая брать его под руку. Пер сам хватает ее:
— Пусти! — вырывается она.
— Да почему? — искренне недоумевает он.
— Ты дикий. Пер!
— Дичает и олень, и всякий зверь, когда весна зовет!..
— Ты — человек!
— Отчасти… временами, — усмехнулся Пер. — Ну, почему со мной ты не идешь?!
— Боюсь!
— Чего?
— Ты пьян! Я пьяных не люблю! — отскочила Сольвейг.
— Эх! Сволочи — споили дурака! Я ж не хотел… Держался, сколько мог… Убить бы всех! А первого — себя…
Жених, которому надоело слушать их непонятную перепалку, толкнул его локтем в бок:
— Пер, ты б мне помог…
— Да чем и в чем?
— Войти к невесте, — громким шепотом сообщил жених.
— А где невеста?
— В амбаре… Невидимкой стань, залезь в амбар и мне открой задвижку, — с надеждой рисовал вожделенную картинку обиженный жених.
— Ты помощи себе в другом искал бы месте… — рассеянно посоветовал Пер. Потом подумал несколько мгновений и догадался: — В амбаре Ингрид!..
И ринулся к Сольвейг. Она испугалась порыва, но не ушла.
— Не передумала? — спросил он с мрачной надеждой. — Нрав твой не смягчился?
Сольвейг молча обходит его и пытается уйти, чувствуя взвинченность парня. Но он встает поперек дороги, преграждая путь.
— Стыдишься бедняка? Да, я тебе не пара… Вахлак и есть вахлак…
— Нет, все не потому! Все понял ты не так! — возмутилась она.
— Все так! Я знаю сам… И хмель мне враг давнишний. Я зол был на тебя, вот он и победил… Пойдем же, танец ждет, — тихо попросил он в конце фразы.
