– Зачем? – в голосе Маккензи была растерянность.
– Просто… ты дочь моей лучшей подруги.
– Тогда понятно. – Маккензи, наклонившись, чтоб лучше видеть своих подруг у бассейна, взглянула на стеклянные двери. Ей не хотелось продолжать разговор, и Лейси не могла винить ее. Она понимала, что не очень-то справилась со знакомством.
– Ты хочешь вернуться к друзьям, а? – сказала Лейси с улыбкой, хотя в глубине души чувствовала растерянность.
Маккензи кивнула.
– Ну, тогда иди. Было приятно повидать тебя.
Маккензи стремглав соскочила с кровати.
– До свидания, – пробормотала она, направляясь к двери.
Лейси еще минуту посидела в спальне. Улыбка сошла с ее лица. Она снова и снова проигрывала в уме жалкую попытку занять Маккензи разговором. Эта девочка принадлежала чужому миру, миру своих местных друзей.
– Джессика, – сказала она вслух, – о чем ты, черт тебя побери, думала?
На следующий день Мэри позвонила Амелии, чтобы сказать, что она наконец сообщила Маккензи об опекунстве. Сидя в гостиной у Амелии, Лейси слышала конец телефонного разговора, из которого явствовало, что Маккензи совсем не обрадовалась этой новости. Лейси ничуть не винила девочку.
В тот вечер она повела Маккензи пообедать. Маккензи отказалась разговаривать с ней в машине, которую она одолжила у Амелии, и, как только они уселись за стол в ресторане, поняла, что это было глупой затеей. Маккензи была не голодна. В меню не было ничего, что ей бы хотелось заказать, и она избегала смотреть на Лейси.
– Давай уйдем? – предложила Лейси после третьей попытки официанта принять у них заказ.
Маккензи изумленно подняла брови:
– Просто уйдем?
Лейси кивнула:
– Ты не голодная, я – не очень голодная. Давай-ка уйдем отсюда.
Маккензи вскочила с места и первой пошла к выходу из ресторана.
В машине Лейси включила кондиционер и отодвинула сиденье немного назад.
– Мы просто немного побеседуем, – предложила она.
Маккензи вытаращилась на нее.
– Мне не о чем с вами беседовать, – уперлась она.
– Я хочу, чтобы мы научились общаться по-другому. Я хочу узнать тебя поближе. В конце концов, ты будешь жить со мной.
Она опять закатила глаза.
– Это так глупо, – сказала она. – Не могу поверить, что мама так сделала.
– Но, может быть, это как раз и показывает, насколько мы были близки с твоей мамой. Настолько, что она завещала мне позаботиться о самом ценном, что у нее было.
На сей раз Маккензи закрыла глаза, как бы отстраняясь от Лейси.
– Маккензи, у нас тобой есть одна общая вещь, – попробовала зайти с другого конца Лейси.
