В глазах Нолы стояли слезы, и она встала, чтобы взять платочек из коробки на туалетном столике.
– Я думаю, что начну тяжбу за право опекунства над девочкой, – сказала она предостерегающим тоном. – Мой адвокат считает, что я смогу добиться этого, если постараюсь. Тебе нужно знать об этом. Суд учтет интересы ребенка, а любой стоящий адвокат поймет, что быть с тобой – это совсем не в интересах Маккензи. Ты безответственная и…
– Я не безответственная, – возмутилась Лейси, задетая за живое.
– Джессика никогда бы не забеременела, если бы не болталась с тобой.
Лейси пришлось закусить язык, чтобы не сказать Ноле, что все было наоборот, что, если уж начистоту, ее дочь была гораздо более беспечной и безответственной в том непростом возрасте.
– Это все прошлое, Нола, – наконец подобрала слова Лейси. – Я сделаю все возможное для Маккензи. Это все, что я могу сделать.
– Ты знаешь, Лейси, – Нола вздохнула, и черты ее лица вдруг смягчились. – Я тоже хочу исполнить желание Джессики. Действительно хочу. Единственное, о чем я думаю, это то, что Джессика хотела, чтобы у Маккензи была мать твоего возраста. Только, пожалуйста… – Нижняя губа Нолы дрожала так сильно, что Лейси хотелось обнять несчастную женщину. – Только, пожалуйста, не лишай меня внучки.
Лейси кивнула и встала.
– Не буду, – заверила она, а затем наклонилась и обняла Нолу. – Я хочу повидаться с Маккензи, – попросила она. – Вы можете отвести меня к ней?
– Она тебя не знает. – Нола казалась немного встревоженной. – Не говори ей ничего. Я думаю, она должна узнать обо всем от меня и Мэри.
– Я ничего не скажу, – пообещала Лейси. – Но я хочу поздороваться с ней и выразить свои соболезнования.
Нола встала и направилась к стеклянной двери. Держа руку на ручке двери, она обернулась к Лейси, чуть улыбаясь.
– Я совсем забыла, что Джессика хотела стать ковбойшей.
Лейси пошла следом за Нолой к бассейну через внутренний двор. Там раздавался смех девочек подросткового возраста и плеск воды. Пять загорелых, стройных фигурок сидели на краю бассейна, болтая ногами в воде и повернувшись спиной к дому. Нола подошла к самой худенькой из девочек.
– Маккензи? – позвала она.
Девочка обернулась, чтобы посмотреть на бабушку. Лейси не была уверена, что узнала бы Маккензи, так сильно она изменилась за те несколько лет, что Лейси ее не видела. Волосы у нее были длинные, светлые, выгоревшие на солнце. Едва наметившаяся грудь была прикрыта ярко-розовым купальником. Ее глаза, покрасневшие от слез, напомнили Лейси голубые глаза Бобби Ашера. Но лицо у девочки было как у Джессики – простое и миловидное.
