спешили возвращаться в родные места.
После продолжительных поисков отец нашел хороший (крепкий)
деревянный дом в старом поселке Щаповском (народное название –
Щапов), в 25–30 километрах к югу от города. До революции он
признавался крупным населенным пунктом (около 350 дворов, 1800
жителей, из которых лишь 90 – «лица невойскового сословия»). Во время
гражданской войны Щапов оказался в зоне активных боевых действий и
пострадал, как никакой другой казачий поселок. В страшные голодные
годы большая часть жителей погибла или покинула свои хозяйства в
поисках хлебных мест. От прежнего зажиточного, благополучного и
спокойного Щапова ничего, кроме названия, не осталось.
В доме, выбранном отцом, – три светлые комнаты, кухня, сени и
крыльцо. Четыре окна будут смотреть на улицу, три – во двор. Будущий
покупатель дотошно несколько раз осмотрел здание, простучал стены,
проверил пол и потолок, встретился с председателем местного Совета,
договорился о цене (за традиционным застольем) и начал «собирать» (как
он говорил) «разные бумаги».
Но при следующей встрече, вопреки обещанию председателя,
выяснилось, что местный Совет отказался продавать дом за ранее
назначенную цену и назвал другую, более высокую. Но таких денег у отца
не было. И пришлось ему искать и покупать другой дом, – подешевле и
поменьше.
Новое жилье было рассчитано на небольшую семью (а наша скоро
должна была состоять из пяти человек): две небольшие комнаты (горница
и спальня), кухня, в центре которой – русская печь с лежанкой, и т. н.
84
«подсобные» помещения – темные сени и чулан, где можно было хранить
продукты и ненужные вещи. Но жить там нельзя.
Отец надеялся, что со временем удастся серьезно перестроить и
расширить дом.. Однако в сумятице повседневных дел и забот мысли о
«большом здании» забылись. Впрочем, к чему лукавить?! Наша семья и
тогда, и позже жила трудно, без излишеств, постоянно ограничивая себя во
многом. Так, одежду старших братьев (с заплатками на коленях и локтях)
всегда донашивали младшие, на обеденном столе никогда не было
деликатесов и разносолов, кроме капусты и помидоров, тыквы, арбузов и
дынь. Но голода мы никогда, даже в самые тяжелые годы, не испытывали.
1927-й год для нашей семьи оказался и трудным, и радостным. Летом
родился второй сын, которого назвали Владимиром. Мама, жившая с
