отказаться от традиционной формы и сдать оружие (сабли, пики, винтовки,
пистолеты и пр.). Активные «строители справедливой жизни» уничтожили
учуг на Урале; закрыли церкви и соборы; частные магазины и городские
рынки, провели ряд «акций по экспроприации» скота и имущества;
выселили бывших эксплуататоров из особняков, отдав их рабочим,
активно поддерживающим новую власть. Несколько позднее в городе
появятся яркие приметы новой жизни: Советская (Большая Михайловская),
Коммунистическая (Крестовая), Комиссарская (Атаманская) улицы,
Красноармейская ( Туркестанская ) и Пугачевская ( Петропавловская)
площади. Процесс переименования улиц и переулков с годами превратится
в серьезную историко-идеологическую игру. В Уральске зазвучат новые
названия старых улиц: Дмитриевская (Хвалынская), Неусыповская
(Царицынская), Пролетарская (Канцелярская), Сакмарская (Чапаевская),
Суровская (Уфимская), Плясунковская ( Сызранская), Линдовская
(Штабная) и др.
Семья деда более года жила в состоянии постоянной тревоги. Никто
не знал, где находятся сыновья, когда они возвратятся (и возвратятся ли? )
домой. Лишь поздней весной 1920 г., когда воды рек и озер успокоились,
когда просохли степные лощины и яркое солнце засияло в чистом небе,
Степан и Илларион вернулись. Обходя посты красных, они незаметно
переправились на случайно найденной лодке через Чаган и ночью
оказались в городе, в районе Казенного сада.
63
После нескольких дней отдыха Илларион рассказал, что свое
«путешествие на юг» братья закончили в далеком, забытом людьми хуторе
Беленьком, в сотне (может, больше?) верст от Уральска. Беспомощные,
обмороженные, голодные, они случайно попали в теплую избу, где почти
сразу свалились в сильном жару: «Простыли, все время кашляли, хрипели,
голова болела... И какой-то тяжелой стала». Владелец хутора Касьян
побоялся оставлять в своем доме больных беглецов («вдруг красные
придут»), но через неделю, когда казаки пришли в себя («оклемались»),
согласился с их просьбой о помощи: братья «подарили» ему лошадь. Через
несколько месяцев пришлось отдать и вторую. Болели долго, почти
полгода. Решили не идти на юг, а возвращаться домой, но боялись
встретить в степи красных.. Ради куска хлеба и блюда “хлебова” работали
на хозяина хутора. Рубили, пилили, косили, строили, т. е. занимались
