Поэтому техники предпочитали перебираться на новую площадку в своем самолете. И нам было выгодно — прилетишь, и самолет сразу же оказывается в руках своего «хозяина».
Обычно для перебазирования «лётом» формировали передовую группу техсостава из такого расчета, чтобы на новом месте в эскадрилье были все специалисты: примерно шесть техников и механиков, два оружейника, по одному мотористу и электрику. Произвели посадку, и все — технический и летный состав — дружно брались за подготовку материальной части, и через час полк мог уже вылетать на боевое задание.
Такая организация перебазирования была подсказана фронтовым опытом, она особенно оправдала себя при действиях с аэродромов подскока. Ведь для того и перелетали, чтобы сразу же, неожиданно для противника, нанести удар с новой точки.
На аэродром в Ожедове сели, когда уже было темно и вдоль посадочной полосы мерцали тусклые огни.
Лыжи самолета, скрипя, легко скользнули по снегу. Еще при подходе к аэродрому мы увидели впереди зарево — линия фронта была рядом. А когда, закончив пробег, свернули на мигавший у леса огонек карманного фонаря, ясно услышали непрерывный стрекот пулеметов и редкие, глухие удары орудий. Батальон аэродромного обслуживания хорошо укатал взлетно-посадочную площадку. В лесу тщательно замаскировали бомбосклады. В крайнем доме сделали уютную столовую. Трудно было поверить, что люди под самым носом противника, в сильные морозы сделали хороший аэродром. Раз самолет легко скользит после посадки, значит, он будет легко взлетать и с бомбовой нагрузкой.
Как только поставили самолеты вдоль опушки, батальонный комиссар Коротков собрал нас и разъяснил:
— Мы находимся близко от передовой. С командиром договорились, что, когда пойдете по кругу, АНО (аэронавигационные огни) не включать, иначе немцы определят место посадки и накроют. Кроме того, — добавил он, — здесь непрерывно летают фашистские разведчики. Так что поосторожнее, друзья. А теперь по машинам!
Наши У-2 еще раз «модернизировали». На каждом из них уже вместо кустарного приспособления для бомб имелось шесть настоящих балок — бомбодержателей: четыре под крыльями и две — под фюзеляжем.
Для повышения точности бомбометания установили прицелы. Вот теперь из «кукурузника» сделали настоящий бомбардировщик. Бомбовой груз в 200–300 килограммов уже что-то значит. Пусть это меньше, чем берет «пешка» (Пе-2), зато мы вылетов производили в два-три раза больше, да и там, где мы бомбили, немцев было погуще, чем во фронтовом тылу.
