приемнои главного редактора мне сказали, что вы…» — «Значит, я», — с готовностью соглашается Хил. «Это вас беспокоят из… э — э… Министерства культуры. Не могли бы вы подготовить для нас текст поздравления… °. э… английскому журналу для подростков. Ему… э… тридцать пять лет исполняется». — «Как называется журнал?» — немедленно спрашивает Валера. А черт его знает — как? «Приятель», — отвечаю. «Знаю, «Феллоу», — тут же реагирует Валера. — Но как насчет оплаты?» — Так — так — так, думаю я, а вслух укоризненно: «Какие могут быть разговоры, Валерий Рудольфович, мы вас не обидим». — «Я согласен. Но журнал прогрессивный? — «Ну, Валерий Рудольфович, — возмущаюсь я, — наша организация к КГБ намного ближе, чем ваша, расположена…» — «Как вам позвонить?»
И я, представившись Кимом Ивановичем и назвав какую — то невообразимую фамилию, дал Валере телефон знакомой, у которой был огромный дог Ким.
Зашел Валера в наш кабинет, сел за свой стол, переписал на календарь телефон Кима Ивановича и вновь углубился в свои бумажки. А минут через двадцать вдруг — хлоп себя по лбу и за трубку. «Можно, — говорит, — попросить Кима Ивановича?».
И тут я впервые в жизни увидел, как человека неведомой силой поднимает в воздух. «То есть как — сдох?!..» — выдохнул он, так и оставшись висеть над креслом.
Оказалось, что по трагическому стечению обстоятельств, именно в это утро дог действительно сдох, чего я и заподозрить не мог, как вы сами понимаете, иначе б, конечно, в любую жару так шутить поостерегся… В семье, где собака прожила двенадцать лет, ясно, думаю, какое настроение, а тут звонят, издеваются. Кима Ивановича ему!..
«То есть как — сдох?!.. — спрашивает, значит, совершенно ошеломленный Валера. — Я же с ним пятнадцать минут назад разговаривал?!..»
Выслушал ответ, опустился в кресло, трубку повесил, прямо перед собой сквозь стену смотрит. И в пространство же произносит, вполголоса: «Пятнадцать минут назад разговаривал, а сейчас — сдох…» И прибавил тут Валера такую непечатную характеристику, очевидно, в свой адрес услышанную, что уже я чуть со стула не полетел. И замер Валера. «Но почему — СДОХ!..» — почти прокричал потом; хоть убейте, не вязалась никак подобная оценка сослуживцами из Министерства культуры произошедшей на их глазах трагедии, когда человек скоропостижно умирает на своем рабочем месте, едва успев заказать поздравление английскому журналу.
А тут позвонила по внутреннему секретарша из главной редакции и вызвала нашего шефа к руководству. Возвращается тот и с ходу на Хила: «Ну, Хил, все». А чтоб Валеру напугать, этого было вполне достаточно: «Что, что, Гена, случилось?» — «Это я у тебя должен спрашивать, что случилось! Кто тебя за руки тянул поздравлять фашистский журнал?»
