А поп звонит не переставая. Ему — то что ответишь?
И доцент решился: ну, мол, вас всех к черту, пойду и прочитаю, тем более по путевке…
Итак, в условленное воскресенье повязал галстук, натянул, не взирая на жару, пиджак поскромнее и пошел в Успенскую церковь. Отстоял в сторонке проповедь, подходит к попу. «Вы отец Василий?» — «Да». — «Здравствуйте, я Ш. из университета». — «Очень приятно». — «Я насчет лекции». — «Какой, простите, лекции?» — «Ну, как же, о пенсионном обеспечении… Вот путевка…» — «Да вы что, простите, издеваетесь? Это же, простите, Божий храм, а не лекторий!.. И перестаньте мне вашу липу совать, никаких лекций в церкви не читают…»
Все просто: это доцента разыграли друзья — приятели. Но ведь факт посещения им церкви с целью прочитать лекцию «наверху» уже зафиксировали, так что еще три года его ни под каким видом не выпускали за границу.
Вообще с этими розыгрышами… В «Известиях», например, есть такая легенда ли, быль ли…
Где — то году в 1949‑м на стол сотруднику кто — то подбросил записку: «Срочно в парткомиссию горкома». И все. Ни зачем, ни к кому именно… Поспрашивал сотрудник у окружающих — все только плечами пожимают. Но время было строгое, и отправился он в горком.
Ходил там по кабинетам парткомиссии, объяснял всем и каждому: «Я из «Известий», меня вызывали…» Так добрался до приемной председателя. Секретарша спрашивает: «Кто вы, что вы? Из «Известий»? Сейчас доложу…» И тот немедленно принимает. «Садитесь, — папиросы подвинул, — закуривайте». А потом, уже построже: «Ну, давайте рассказывайте».
И журналист вдруг начинает человеческим голосом оправдываться: мы, мол, с фронтовым товарищем встретились, в ресторан зашли… «Так, в какой ресторан?» — «В «Метрополь»… Ну, и выпили, конечно, немного… Но за зеркало все заплатили, и претензий к нам нет…»
Короче, уходил с выговором.
Или такая история. В кабинете, где я сидел, было три стола, и за одним из столов сидел самый трудолюбивый изо всех мною виданных людей — маленький финн Валера Х., Хил в повседневном общении.
раз, мучась страшной майской жарой 1975 года, второй мой сосед набрал номер телефона соседней комнаты и попросил Валерия Рудольфовича. В стену забили кулаком: «Хил! Хил! Тебя опять спрашивают, когда же это прекратится!..»
И Валера безропотно оторвался от бумажек, над которыми сидел самозабвенно, и отправился к соседям. А шутник всунул мне трубку в руку и побежал за ним, наблюдать за тем, что будет.
«Э — э… — сказал я, — Валерий Рудольфович? Это вы, э — э… писали поздравление «Пионерской правде», которое опубликовано в вашей газете?» — «Нет, не я», — на всякий случай быстро отвечает Хил. «Ст анно.
