Над Днепровским курганами | страница 34



Рассказывал Рогдай и не замечал, с каким вниманием слушал его князь, не знал и того, что после его ухода, случалось, подолгу сидел Владимир совершенно один в своем шатре и думал великую думу.

Была ясная звездная ночь, одна из тех чарующих ночей, какие бывают только на юге. Затихла на несколько часов боевая гроза; молчали рога и бубны киевских воевод, не свистали стрелы, молчали литавры и трубы на корсунских стенах. Все затихло, и в этой таинственной тишине слышался только плеск волн потемневшего моря, да, казалось, незримые силы реяли над русским войском, и не могли устоять перед этой силой грозные корсунские стены.

На отдельных башнях города светились сторожевые огни, и какие–то тени мелькали то в одном, то в другом месте стены.

— Крепкий город… Как возьмем его, княже? — любимые воеводы князя, между ними и старый Путята, и доблестный Судислав, и юный Рогдай, окружили князя в его палатке. Говорили, что вся рать должна тотчас же снова двинуться на приступ.

— Сколько дней тут стоим, — говорил Путята, — не взять нам града осадою… греки — лукавый народ… Во всякое время они подмогу корсунцам дадут, а мы только ратных людей понапрасну истратим. Князь молчал.

Рогдай готов был согласиться с Путятой. Безумием казалось стоять еще и еще под стенами неприступного города. Не подойти к этим каменным башням, не устоять перед греческими камнеметателями, перед медноконечными стрелами, которые со свистом врезались в толпу киевлян, вырывая из строя сразу десятки людей. Стоит перед его глазами тот день, когда первый раз пошли киевляне на приступ. Сверкали на солнце мечи и копья, свистали стрелы; потрясая воздух криками, бросилась русская рать на стены города, взобралась на вал, к городским воротам, но… отбили греки нападавших, и грудами тел киевлян наполнился ров за городской стеной.

И не один приступ был так отбит.

— И на кого надеется князь? — думал Рогдай. Однако он уж и сам знает, на кого и на что надеется князь. Знает, зачем и на Корсунь–то он пошел войной.

— В Корсуни много церквей греческих… возьму этот город и привезу оттуда священников греческих, пусть учат народ мой закону христианскому. — Так говорил он, уходя из Киева, и эти его слова передавались теперь из уст в уста среди воевод княжеских. Знал об этом и Рогдай.

И вот теперь стояли они все перед этим городом, видели, как сияли на солнце кресты и купола христианских церквей, и не могли, ничего не могли сделать.

— Бог христианский… поможешь ли Ты нашему князю? — думал Рогдай, и таким чудом казалось ему взятие города, что, кажется, если бы взят был город, он и сам тотчас уверовал бы в Христа.