– Почему ты отдал мне расписки Роберты?
Послышался типично мужской рык раздражения и отчаяния, но она отчего-то ни капельки не боялась его гнева.
– Бога ради, Сидони!
– Джозеф…
Она резко осеклась, когда он схватил ее за руку и потащил в библиотеку. К счастью, там горел огонь в камине. В холле царил такой холод, что ей мерещились привидения, подслушивающие их. Как только они вошли, Джозеф отпустил ее. Как провинившаяся школьница Сидони стояла, дрожа, на турецком ковре перед столом.
Но потом вздернула подбородок. Пусть он хочет, чтобы она уехала. Пусть находит ее присутствие нежелательным. Если что-то из этого правда, то – черт побери! – пусть прямо скажет ей об этом.
– Почему ты отдал мне расписки Роберты? – вновь спросила она непреклонным тоном.
– Чтобы ты уехала. – Он говорил не менее непреклонно. Кулаки его сжимались и разжимались – Джозеф негодовал.
Сидони собрала волю в кулак. Она знала, что это будет нелегко.
– А почему ты хочешь, чтобы я уехала?
– А почему ты хочешь остаться? Прошлой ночью ты готова была бежать куда глаза глядят.
Она вспыхнула.
– Ты знаешь, почему я убежала.
Он вздохнул и отвернулся, но она успела заметить вспышку безысходного отчаяния у него на лице. Нет, он совсем не такой непробиваемый, каким хочет казаться. Хрупкий лепесток надежды развернулся к свету и придал ей сил.
– Я знаю, что напугал тебя своим напором.
Чувство вины тяжелым камнем легло ей на душу. Почему, ну почему она была такой глупой?!
– Я убегала не от тебя.
Он бросил на нее недоверчивый взгляд.
– Выглядело именно так.
– То, что произошло… напугало меня. Я убегала от себя.
Она ждала какого-нибудь намека на понимание, но он молча прошел к окну и широко раздвинул портьеры, открывая залитые лунным светом скалы.
– Это бессмысленно.
– Нет, не бессмысленно.
– Сидони, послушай меня. – Джозеф вновь стал усталым, печальным и непробиваемым. – Иди в постель. Утром бери мою карету и поезжай куда хочешь, мне все равно – куда. Не знаю, чего ты надеялась достичь этим противостоянием, но то, что было между нами, закончено.
Теперь она была рада, что он не смотрит на нее. Она подозревала, что лицо выдавало ее отчаяние. Голос, которым она задала свой вопрос, был сиплым и неровным:
– Как оно могло закончиться, если еще не начиналось?
Джозеф вперил невидящий взгляд в окно, недоумевая, куда его занесло. Как странно, что снаружи сегодня царила спокойная красота, тогда как в душе его свирепствовала буря. Надо было ускакать куда глаза глядят и не возвращаться.
