Господи, помоги…
Порыв принять ее приглашение и повалить на ковер был почти неодолимым, но горький опыт научил его самообладанию.
На лице Сидони промелькнуло такое нетипичное для нее циничное выражение.
– Сегодня я думала, что ты потерял ко мне всякий интерес.
– О черт, Сидони… – Джозеф развернулся и обессиленно опустился на канапе в оконной нише, устремив взгляд на свои сцепленные на коленях руки. Если он будет продолжать смотреть на нее, то непременно дотронется. А если дотронется, то все его благие намерения обратятся в прах.
Помедлив, Сидони села рядом. Безрассудная глупышка. Неужели не чувствует опасности? Он с такой силой стиснул руки, что побелели костяшки пальцев.
– Ты считаешь меня отвратительно навязчивой? – проговорила она глухо.
Джозеф не осмелился посмотреть на нее.
– Уходи, Сидони.
Она не вняла его хриплой мольбе.
– Но я решила, что предпочитаю… быть обесчещенной, – закончила она так тихо, что ему потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать смысл ее слов. Он так резко поднял голову, что стало больно шее, и ошеломленно воззрился на нее.
– Что-что?
Она вскинула подбородок и встретилась с ним взглядом. Он прочел на ее лице неуверенность и с трудом завоеванную смелость.
– Я сказала…
Джозеф вскочил на ноги, как оскорбленная девственница, которую преследует беспринципный повеса.
– Ты с ума сошла!
Сидони осталась сидеть, наблюдая за ним с таким видом, словно мало-помалу начинала понимать его поведение. Хотел бы он сказать то же самое.
– У тебя была неделя, чтоб соблазнить меня, Джозеф. – У нее хватило дерзости улыбнуться ему. – Поздравляю. Ты добился своего.
Если бы Сидони так не нервничала, то могла бы улыбнуться его ошеломленной реакции. Ее капитуляция привела его в замешательство. Впрочем, эта капитуляция привела в замешательство и ее тоже, но последние несколько минут ответили на самые важные вопросы, как бы ни закрывался, ни отгораживался от нее Джозеф.
Отослав ее домой, он пошел против своих желаний и стремлений, ибо по-прежнему хочет ее. Это прояснило главное, а с остальным она разберется.
Сев с ним рядом, Сидони правильно истолковала природу его дрожи, волной прокатившейся по телу. В последние дни она так много узнала об этом мужчине, но как приятно было представлять, что еще ей предстоит узнать. Смятение и предвкушение чего-то необыкновенного слились в ее душе. Если она упустит этот шанс познать страсть, вспыхивающую между ними, то будет жалеть всю оставшуюся жизнь.
