— Кликни на «нет»! — повысил голос Гром.
Мартина все не могла пошевелиться. Ее теперь немигающие глаза расширились, а в них плескалась чернота алмаза. Ситуация для Грома становилась критической. Нужно было как-то избавить любимую от зачарованности. Отнять чертов алмаз у нее.
Гром выхватил его из ее рук… Нет. Он хотел так сделать, но пальцы прошли сквозь камень, словно алмаз был своей голограммой.
— Мартина, — хриплым голосом попросил Гром. — Откажись, и верни мне этот чертов алмаз.
От этих его слов только больше расширись ее глаза. Тихо прошептала:
— Не могу…
Гром стал беситься. В тесном дупле бился из стороны в сторону, не зная как разрулить катастрофическую ситуацию.
— Откажись! — заорал ей прямо в ухо.
Но тут произошло неожиданное, непростительное.
Каменный додекаэдр на ее ладошке с треском рассыпался мириадами черных лучиков, и впитались в саму Мартину. Ее гибкое тело изогнулось дугой и застыла в такой позе с раскинутыми руками. На личике любимой играла эйфорийная улыбка.
Гром уже знал что Мартина сделала. Попалась на крючок алмаза! — пронеслось в голове.
В это время раздался вызов в групповом чате. Догадывался, что это Амитола спросить хочет, когда они выйдут в общий зал. Но он только стоял напротив нее и тупо ждал ее возвращения из непонятного состояния, в чем пока пребывала.
Она «вернулась» некоторое время спустя совершенно другой. Это была не та Мартина, что вызывала в нем чувство постоянной опеки. Теперь она была подавляюще властной. Хотя внешне ничего не изменилось кроме пронизывающего насквозь взгляда.
— Извини, Гром. Я, кажется, тебя ослушалась, — как-то слишком небрежно бросила она.
— Пошли вниз, — буркнул в ответ Гром и подошел к люку.
Они еще спускались по приставной лестнице, когда к ним подбежал Амитола:
— Сколько можно ждать? И почему мне не отвечал на вызов? Я уже заказал ужин. Да еще, то самое вино. Помню, что тебе в прошлый раз понравился… Эй. А что это с вами? — тут только заметил Амитола, что лица друзей какие-то странные.
Но не получив ответа на свой вопрос, только пожал плечами и повел их к уже заставленному яствами столику.
Тут они молча расселись, а недоумевающий их переменами Амитола разлил по бокалам дорогое эльфийское вино.
Янтарная жидкость заманчиво заискрилась перед ними, и Амитола уже собирался произнести пафосный тост за успех группы, как застыл в недоумении:
— А… почему вышла из группы, сестрица?
За столиком наступила непривычное молчание. С каменным лицом Гром посматривал на Мартину. Его иронично скривившиеся губы, словно говорили: пусть сама скажет.
