REVOLVE (I-IV том) - Skopetskiy

ВСТУПЛЕНИЕ

Тьма беспамятства расступилась.

Не исчезла полностью, ведь человек так и не открыл глаза, хоть и очнулся. Но она утратила глубину. Стала не такой кромешной и теперь в ней нельзя было спрятаться. Нельзя укрыться ею от творившегося безумия.

Безумие…

Пригвождённый к столу человек отдал бы многое… Отдал бы всё, чтобы утратить свой разум. Чтобы все мысли погасли и его естество растворилось в такой привычной прохладе темноты. Ведь темнота дарила покой. Дарила отдохновение от…

К животу прикоснулся холодный, острый металл. Но холод почти сразу ушёл, уступив место жгучей боли!

Человек против собственной на то воли распахнул глаза. Дыхание стало надсадным от еле сдерживаемого крика. Всё тело напряглось, натянулось, словно готовая лопнуть струна, но с места сдвинуться не смогло.

Острый нож погрузился глубже. Прошёл кожу, добравшись до мышц – податливая плоть легко и мягко расходилась в стороны.

Быстрый, уверенный росчерк пыточного инструмента и человек возопил. Вопль был надрывный. Высокий и протяжный. Наполненный непередаваемой агонией и ненавистью, он леденел жилы и холодил сердце.

Но вытянутая, сплошь покрытая повязками ладонь не дрогнула ни на миг. Крючковатые, слишком длинные для человека пальцы, мерно отложили уже ненужный инструмент и нырнули внутрь образовавшегося разреза.

Крик пригвождённого человека сорвался. Голос надломился, обратившись утробным хлюпаньем.

А вот разум упорствовал. Так долго упорствовал…

И никто не отзывался на мольбы. Не о свободе. Не о избавлении. А лишь о том, чтобы вслед за голосом сломался и разум.

Чтобы тьма больше не уходила.

Копошение в чреве стало невыносимым. Изо рта доносилось уже даже не шипение, а невнятные хрипы.

Но наконец мир перед глазами поплыл. Сознание помутилось и вновь опустилась тьма. Такая приятная, но короткая…

Последняя мысль провалившегося в беспамятство человека была пропитана ненавистью. Чёрная и густая она не имела какой-то цели. Вырвись эта ненависть наружу и в ней утонуло бы всё. И тварь, истязающая его тело и разум. И он сам. И весь этот проклятый, ненастоящий мир.

Казалось бы, прошло всего мгновение.

Но вот тьма вновь расступилась.

Как и десятки, сотни раз до этого…

ПРОЛОГ

День был до того рутинный и непримечательный, что дальше уже некуда. Солнце как назло спряталось, не желая даже самую малость разогнать это мрачное настроение, накрывшее мегаполис. Здесь, среди россыпи многоэтажек, высотой немногим меньше километра, и без того редко когда можно было насладиться солнечным светом, а сейчас – и подавно.