– Что? Почему ты улыбаешься? – спрашиваю я, подтягивая гольфы.
– Ничего, – отвечает он.
Я толкаю его в бок.
– Ну же!
– В начале летамама очень плохо подстригла меня, и мне быть стыдно. После этого я больше никогда не позволял ей снова подстригать мне волосы. – Он проверяет время на приборной панели. – Во сколько, говоришь, начинается игра? В пять?
– Ага! – Я так взволнована, что практически подпрыгиваю вверх-вниз на своем месте. Питер будет гордиться мной за то, как я справилась, знаю, что будет.
Мы добираемся до школы Джона меньше чем за полчаса, и до прибытия автобусаеще есть время, так что Джон бежит внутрь, чтобы купить нам закусок из торгового автомата. Он возвращается с двумя банками газировки и одним пакетиком солено-уксусных чипсов на двоих.
Он только вернулся, когда к машине подбегает высокий черный парень в форме по лакроссу и окликает:
– Макларен! – Он наклоняется, приближает свое лицо к окну, и они с Джоном стукаются кулаками. – Ты идешь после игры к Данике? – спрашивает он.
Джон поглядывает на меня, а затем отвечает:
– Неа, не могу.
Тогда его друг замечает меня, и его глаза округляются.
– Кто это?
– Я Лара Джин, и я не хожу в эту школу, – представляюсь я, что глупо, ведь он, наверное, уже и так догадался об этом.
– Ты Лара Джин! – Он восторженно кивает. – Я слышал о тебе. Ты – та причина, по которой Макларен торчит в доме престарелых, я прав?
Я краснею, а Джон смеется непринужденным смехом.
– Убирайся отсюда, Эйвери.
Эйвери тянется через Джона и пожимает мою руку.
– Приятно познакомиться, Лара Джин. Увидимся. – Затем он убегает в сторону поля. И пока мы сидим и ждем, еще несколько человек подходят к машине Джона, чтобы поздороваться, и я понимаю, что все именно так, как я себе представляла: у него много друзей и много девушек, которые им восхищаются. Мимо автомобиля в сторону поля проходит группа девушек, и одна из них пристально смотрит в машину прямо на меня; в ее глазах – вопросы. Джон, кажется, не замечает. Он расспрашивает меня о том, какие телепередачи я смотрю, что собираюсь делать на весенних каникулах в апреле, на летних каникулах. Я рассказываю ему о папиной идее поехать в Корею.
– У меня есть смешная история про твоего папу, – говорит Джон, искоса глядя на меня.
Я стону.
– О, нет. Что он натворил?
– Это был не он, это был я. – Он откашливается. – Это неловко.
Я потираю руки в предвкушении.
– Итак, я пошел к тебе домой, чтобы пригласить тебя на танцы в восьмом классе. У меня был такой целый экстравагантный план.
