* * *
Полосатый чулок ветрового конуса безжизненно поник на шесте. Ветра почти не было. Вертолёт без труда сел в центр круга, обозначавшего посадочную площадку. Конвоирша невнятным рыком приказала Огинскому стать на ноги, прошлась щёткой по его слегка помятому официальному костюму, бархоткой — по туфлям, расчёской — по волосам. Опрыскала одеколоном из баллончика. Только после этого она сняла с него наручники и кандалы.
— Шагай ходчей, чучело!
У трапа Огинского встретили две офицерши из роты почётного караула, чести ему не отдали, а отвели его до самой резиденции, выстроенной в стиле китайской храмовой архитектуры, но не из дерева, а из красного полированного гранита. Почётная красная ковровая дорожка была намертво сцеплена с брусчаткой из красного гранита латунными полосами, скатать её было обременительно, поэтому опального полковника повели в стороне от неё.
* * *
В «розовом» зале резиденции пол был уложен розовым мрамором. Офицерши отконвоировали Огинского на середину зала и замерли у него за спиной мраморными статуями.
Из–за бархатной портьеры строевым шагом с оттянутым носком вышла грудастая девица в гусарском кивере и мини–юбочке над высокими ботфортами. Под звуки фанфар из динамиков она вытащила из позолоченных ножен саблю и приложила клинок к лицу, словно собиралась отчекрыжить себе напудренный носик. Протокол предписывал все встречи в резиденции проводить на государственном языке, поэтому девица звонко заголосила:
— Пердизентша Кампедерация неподъярёмных осударств Нижней Сиберии, дружбанистых республик Алтай, Красеняр, Бурятии, Тывы и Хакасии, ейное высокопревосходство сударыня Намжалма Анзановна Батожабай!
Огинский вытянулся в струнку, держа руки по швам, хотя был в гражданской одежде. Луноликая президентша в строгом синем костюме с платиновой брошью в виде змейки на лацкане жакета вынесла своё многопудовое достоинство из глубины резиденции и опустилась на диванчик с позолоченными поручнями. Её сопровождала сухопарая премьерша, вся в чёрном, с брошью в форме тарантула, но из золота. По этикету она не могла присесть без приглашения президентши.
— Ваше высокопревосходительство, полковник запаса Огинский прибыл по вашему приказанию!
— Етто што такова дееца? — насмешливо кивнула президентша премьерше. — Пылковник Огинский не хочеть балакать с нами на осударственным языке? За петнадцеть годов осударевой службы в нашем войске рызвыкся на родную балачку, и свыкся с матерным и строевым языком, что то ись одно и тож?
