— Только три патрона, — сетовал он.
— Надежда не на патроны, а на тебя, — ответил ему мой собеседник. — Возьми трех людей и немедленно отправляйся на мельницу «Дачия». Головорезы Хории Симы уже грабят ее. Там осталось еще вагонов восемь муки. Охраняйте их, как охраняли бы Гитлера и Антонеску, если бы вам поручили вести их на виселицу. Там весь наш хлеб! Здесь только что была хорошенькая девушка. Где она? — обратился он к окружающим.
Женщина с мускулистыми руками, распущенными волосами, в засаленном халате затянулась несколько раз сигаретой, бросила окурок и подошла к группе.
— Нет-нет, не ты, — возразил он. — Ты тоже недурна, но у той еще была родинка. Вот только что тут вертелась…
Обладательница родинки — маленькая девушка с большими черными глазами, сверкавшими из-под густых крылатых бровей, с толстыми косами, уложенными на голове, появилась откуда-то из-за спины усатого мужчины, чистившего карабин.
Вот она! Где тебя носит, крошка? Смотри, потеряешь свою родинку в этой суматохе… Умеешь печь хлеб?
— Умею.
— Браво! Годишься в жены. Но прежде чем угощать хлебом мужа, попеки его для всех. Найди мне еще десять хозяек, умеющих печь
хлеб. Где хочешь, хоть из-под земли вырой. Можно и без родинок… И все в полном составе шагайте в пекарню «Люкс».
Несколько человек он послал на помощь командам, расчищавшим рынок, а женщину с распущенными волосами усадил в телегу и направил в оставленный гитлеровцами склад медикаментов за бутылью с йодом.
— Посмотри, может быть, раздобудешь по дороге несколько простынь для бинтов. Люди рвут рубахи, а это никуда не годится. Мало рубах — много вшей… Непременно достань простыни.
Женщина, видно, хотела спросить, где их взять, но он опередил ее:
— Всюду, где возможно, или, вернее, где невозможно. Я уверен, что, где будет можно, ты их прихватишь наверняка…
Разговаривая с женщиной, он успел ухватить за рукав какого- то мужчину, поспешно выходившего из дверей, и крепко держал его, пока не отъехала телега.
— Куда? — спросил он его.
— В примарию… Мы составляем списки уличных патрулей, а у нас
нет ни клочка бумаги.
— Брось ты эту бумагу. И так-запомним. Не велика беда, если к тому, о чем мы не должны забывать, прибавится несколько строчек фамилий. Ты умеешь петь?
— Что?
— Не притворяйся, ты прекрасно>_слышал: умеешь ты петь?
— Не особенно-то… голоса нет.
— Придется срочно найти. Лети на улицу Святого Андрея. Номер дома я не помню, но ты легко найдешь его по крикам. Мы поместили там детей потерявших родителей. У некоторых родители убиты, другие просто потерялись. Накорми их, вымой и сделай так, чтобы у тебя осталось время спеть им. Послушай меня, голос-то ты найдешь, а вот с продуктами и мылом будет потруднее.
