Он колеблется.
— Сколько вы с меня хотите содрать? — спрашивает Роне.
— Нисколько, — заверяю я его. — Только одно условие — картина должна висеть у вас в гостиной.
Мсье вздрагивает, но всё же соглашается.
Молодец! Люблю людей, с которыми легко договориться. Хотя, уговорить можно любого, надо только знать, что его интересует.
Мы с Августином покидаем Роне.
— Беатрис! Вы чудо! — восклицает мой маленький гений.
— Пустяки, дружок, — отвечаю я, потрепав его по голове. — Это только начало. Когда люди узнают, что в домах таких влиятельных господ висят твои картины, они будут умолять тебя продать их! Ты будешь богат!
Подумать только! Я явлю миру нового гения живописи!
— Думаю, Александра Ламета я сам смогу уговорить, — заявляет Августин.
Он осмелел. Это радует.
— У тебя есть аргументы? — интересуюсь я.
— Ещё какие! — смёется он.
Я, Жорж — Жак Дантон, опять беседую с Робеспьером. Этот упрямец не очень торопится поддержать петицию об отстранении короля–изменника.
— Ты только подумай, — я продолжаю приводить свои аргументы, — у нас всех появился шанс разом прихлопнуть всю королевскую шайку. Один наш клуб кордельеров бессилен, но если твой якобинский клуб нас поддержит, мы победим.
— Все не так просто, мой друг, — возражает Макс. — Ты даже не понимаешь, на какой риск придется пойти. Законодатели обладают большей властью, чем мы. Они в любой момент могут сделать из твоей петиции повод для провокации. Им достаточно издать закон, оправдывающий короля… Боюсь, даже оговорка о конституционных мерах не спасёт…
Ну что он заладил одно и то же!
— Ты мне это твердишь уже третий раз! — перебиваю я. — Но если не пойти на этот шаг сейчас, будет ли у нас потом другая возможность? У этих сволочей хватит наглости восстановить абсолютную монархию.
— Тут я с тобой согласен, — кивает Робеспьер, — бездействие опасно. Завтра утром в клубе я сообщу о своем окончательном решении.
Я протягиваю руку Робеспьеру, говорю, что всегда рад видеть его в рядах своих союзников. Чёрт его знает, какое решение он примет. Самое интересное то, что весь клуб будет действовать согласно решению Макса.
В общем, опять получился бесполезный разговор.
Я спускаюсь по лестнице. О-о! Мадлен Ренар. Что–то она сюда зачастила.
— Красотка Мадлен! — восклицаю я. — Какая встреча!
— Не называй меня так, — зло перебивает Ренар.
— Раньше тебе это нравилось, — издеваюсь я. — Ох, тогда ты была такой милой, доброй куколкой.
— Слащавой дурой я была! А ты зато не изменился, такой же нахал и пьяница. Заработал себе известность дебошами!
