Александр листал прессу. Скорые телефонные послания ничего срочного не содержали, кроме как информации о первом потомстве лошадей Пржевальского, и те - важнее для Фридриха.
Софья Богдановна потянулась за печеньем, Фридрих активно вытирал салфеткой губы, когда Александр дернулся, подбил стол ногой, да так сильно, что посуда задребезжала, а ложки попадали на пол.
- Саша, что с вами? - забеспокоилась хозяйка заводов, газет, пароходов.
Но сын не ответил. Закусив губу от напряжения, подавшись вперед, он прыгал взглядом со строки на строку, глаза его становились все больше, щеки вспыхнули багрянцем.
- Александр! - баронесса повысила голос. - Потрудитесь объяснить...
Договорить хозяйка дома не успела - молодой барон бросил газету на стол, накрыв добрую половину блюд, вскочил, опрокидывая стул, и понесся в дом, на ходу отдавая распоряжение подогнать автомобиль к парадному входу.
Удивленная поначалу баронесса сидела с открытым ртом. Такого неуважения к старшему поколению никто из семьи Фальц-Фейнов не проявлял с рождения первого ребенка. Затем удивление сменилось замешательством, и уж затем - злостью.
- Фридрих, что там?! - нахмурила брови баронесса, глядя на второго сына.
Животновод-любитель мысленно отблагодарил брата за "подарочек" - строгая мать теперь будет отыгрываться на Фридрихе, знающем не более ее самой.
Однако Александра не смущали ни мысленные проклятия, адресованные братом, ни гнев строгой, но справедливой матери. Он на всех парах мчался в город. В редакцию провокационной газеты "Югъ". Александр был уверен: новый редактор, как и полдесятка предыдущих, долго не задержится на посту.
Опубликовать подобный материал без доказательств, очернить незнакомого человека, тем более - девушку! И не побоялся назвать настоящее имя генеральской дочери! Не испугался отцовского гнева!
А Залесский? Фальц-Фейн был уверен: по прибытию в редакцию он обязательно застанет доброго знакомого в гостях у редактора "Юга", а то может, и не застанет. Что будет еще лучше - успеет набить морду писаке до приезда полиции.
Бурная фантазия и праведный гнев нарисовали перед глазами кровавую картину разборок. И так красочно нарисовали, что Александр сам себя испугался. Ударил по тормозам - машину занесло.
Когда поднятая машиной дорожная пыль улеглась, а морщины на лбах нахмуренных людей в поле разгладились, барон смог взять себя в руки. Где ж это видано, чтобы достопочтенный господин опускался до уличной драки? Конечно, и в Александре живет дикарь, однако держать свою животную сущность в узде удавалось при любых обстоятельствах. Что же изменилось в этот раз? Женщина? Их было много, но ни одна не смогла бы стать достойной подобной жертвы. Честь превыше всего...
