От прочитанного защипало глаза.
- Это все неправда... - прошептала Вера, поднимая взгляд и беспомощно опуская руки. - Не было такого... я за Зайку... он его... Женевьеф, за что?
Частое моргание не помогло - слезы перебороли сопротивление и градом посыпались из глаз. Модистка тут же бросилась обниматься и утешать генеральскую дочь.
- Эти журналюги такие хамы, - сердилась на писаку француженка, - они никому покоя не дают. Говорят, что другие продажны! А сами?! Готовы написать восхваляющую поэму за деньги. Все продажны! Все!
Вера мельком глянула на рабочих, безмятежно продолжающих работать на лесах. Заметив озабоченный взгляд подруги, Женевьеф махнула рукой:
- Глухота! Ничего не слышать! - успокоила она Веру. - Главное, чтобы твоя Елена Игнатьевна тебя с места не попросила! А то, знаешь ведь, языки... они и злыми бывают...
Предостережение модистки протрезвило Веру лучше ушата колодезной воды. Она вскинула голову, не задумываясь о последствиях, вытерла руками мокрые дорожки на щеках, платочком провела под ресницами, вытирая остатки расплывшейся туши, расправила плечи.
- Где их редакция? - бормотала себе под нос Епанчина, выискивая заветные строчки.
- Ты что, собралась в газету идти?! - Женевьеф отшатнулась от компаньонки.
- Да! Ты со мной?
Отказать было сложно. Столько решительности во взгляде! Женевьеф кивнула.
- Только сначала переодеться надо, - модистка кинула короткий взгляд на сиреневое одеяние с широким подолом. - Что-то более строгое.
Вера была абсолютно согласна. Посему решили, что сначала в салон, потом в гимназию.
Умные люди говорят: у вас не будет второго шанса произвести первое впечатление. Вера в это искренне верила. Женевьеф, похоже, разделяла эту же точку зрения. И видно, небесам было угодно сделать из компаньонок - подруг. Настоящих.
Завтраки в доме Фальц-Фейнов по обычаю проходили в зимнем саду. Но сегодня выдался настолько приятный во всех отношениях день, что баронесса попросила накрыть на веранде. Кроме спешащего поглотить утренний рацион витаминов Фридриха, за столом, накрытым белой скатертью, заседали Софья Богдановна и Александр.
Втихомолку радуясь за сыновей, царица херсонских степей попивала из маленькой чашечки травяной отвар. Кофе доктор запретил, да и пускай! Степь сполна одаривала своих почитателей лечебными травами, из которых умелые руки и светлые души творили чудесные тонизирующие напитки. Да к тому же, радостью наполненное сердце билось, словно в молодости - баронесса все ждала объявления даты помолвки, а затем и свадьбы. Вот бы дожить до следующей осени...
