— И вы туда же? — с деланным дружелюбием спросила она.
— Муж по ошибке вылил себе на голову мою бутылочку перекиси вместо своего лосьона, — объяснила Лотта.
Мефрау К. искренне рассмеялась.
— Я так и подумала.
В тот же вечер она пригласила нас на чашку чая. Придет один ее хороший знакомый, и так приятно было бы провести вечерок вместе. Позднее выяснилось, что этот ее знакомый — толстяк с хитрыми глазками — был призван, чтобы высказать свое мнение о нас, и подтвердил ее опасения.
— Мне кажется, будет лучше, если завтра рано утром вы съедете с квартиры, — сообщила она нам, как только мы вернулись к себе. Она даже не вошла к нам в комнату, а ограничилась тем, что просунула голову в приоткрытую дверь. Слышно было, как в коридоре ее гость надел пальто и затем, насвистывая, спустился по лестнице.
— У меня есть один адрес в Утрехте, — поделился с нами Дав, — там мы наверняка будем в безопасности.
— Будем надеяться, — ответила Лотта, — все равно нам деваться некуда.
— Найдется еще много дверей, открытых для нас, — заверил Дав.
Лежа в постели в ту бессонную ночь, я подумала о таких дверях. Вспомнилось, что в первый вечер праздника пасхи мы всегда держали двери нашего дома открытыми, чтобы усталый путник знал, что он будет желанным гостем, если войдет в наш дом и разделит нашу трапезу. Каждый год в этот праздник я надеялась, что так и произойдет, но тщетно. Вспомнились вопросы, которые я, как самая младшая, должна была задать отцу: "Почему эта ночь не такая, как все остальные ночи, и почему в эту ночь мы не можем есть квасной хлеб и разную зелень, а должны есть только пресный хлеб и горькую траву?.." После этого мой отец напевным тоном рассказывал об исходе из Египта, и мы ели пресный хлеб и горькую траву, ибо таков наш удел во все дни наши.
Мы договорились, что будем ждать друг друга в купе второго класса в поезде, отходившем в Утрехт. До вокзала мы дойдем вместе, а билеты возьмем каждый для себя в разных кассах, и на перрон мы тоже решили пройти поодиночке.
Но сначала мы прогулялись по Дамраку, и Лотта предложила сходить в кино. Ведь в последний раз это было так давно… В темном зале мы опять почувствовали себя спокойно. Здесь документы не проверяли. Здесь никого толком не разглядишь. Впереди меня сидел крупный мужчина, его спина загораживала весь экран, но мне было все равно. Заметно было, что и другие не очень интересовались самой кинокартиной. Фильм был, конечно, немецкий, но мы трое ничего не запомнили.
