Последовательность действий была ужасающе знакомой. И в дрожь от этого бросало не меньше, чем от промокшей одежды.
Тит притянул Фэрфакс к себе и прижался губами к ее щеке:
– Держи мальчиков с той стороны дома, откуда пляжа не видно. Следи за обстановкой на море. И не делай ничего, что может тебя выдать, например, и думать не смей о том, чтобы просушить мою одежду. Если Уинтервейл в опасности, то и мы тоже.
Уинтервейл уже оделся в сухое, но по-прежнему трясся от озноба. Тит дал ему принесенное лекарство.
– Мне нужно найти тебе место отдохнуть. Подумай хорошенько: знают ли атланты, куда ты направлялся?
– Нет, – хрипло ответил Уинтервейл. – Они не знали даже, кто я такой.
– Абсолютно уверен?
– Да.
Тита его заверения не успокоили, но выбора особого не было.
– Раз так, направляемся в дом дяди Сазерленда.
Уинтервейл побледнел:
– Пожалуйста, только без скачков!
В его состоянии о новом скачке не могло быть и речи, он и так еле держался на ногах. Тит посмотрел на крутой подъем, на шаткие лесенки и вздохнул:
– Ладно, обойдемся без скачков.
Уинтервейл был с ним одного ростом, но на полпуда тяжелее. И, поднимаясь наверх с кузеном на спине, Тит чувствовал себя Атласом, на плечах которого лежит вес всего мира.
– Почему Атлантида преследовала тебя? Мы думали, ты дома, с матерью.
– Они преследовали не меня. И мы были не дома. Мы ездили во Францию. В Гренобль.
Тит перебрался через груду камней к началу следующего пролета лестницы, с усилием удерживая равновесие.
– Гренобль?
Насколько он знал, в этом городе изгнанников почти не было.
– Знаешь, кто такая мадам Пьерридюр?
– Та старушка, что выступала против Атлантиды? Я думал, она умерла.
Мадам Пьерридюр и в самом деле была немолода, но, кроме того, она являлась одним из руководителей восстания в Юре десять лет назад – ее даром стратегии объяснялся ряд блистательных побед повстанцев. Что случилось с ней после подавления той волны бунтов и восстаний, никто не знал. Если она все еще жива, то уже дряхлая старушка.
– Мы все так думали. А потом до матери дошли слухи, что мадам в Гренобле. Мама хотела своими глазами убедиться, что мадам еще жива – они старые знакомые. И хотела, чтобы я лично встретился с мадам, если слухи правдивы. Мы путешествовали под вымышленными именами, селились в гостиницах немагов. До прошлого вечера все шло хорошо. Потом поползли слухи, дескать, мадам остановилась в отеле в центре города. Мы зашли в кафе на той же площади, что и отель. Вокруг оказались одни маги – было слышно, как они шепчутся про мадам Пьерридюр. Мама встала и объявила, что мы уходим. Что дело нечисто, мол, если бы приезд мадам был тайным и известия о нем передавались только по проверенным каналам, то в месте, где изгнанники почти не живут, не могло собраться столько магов. Мне бы послушаться. Но вместо этого... – Уинтервейл глубоко вздохнул.
