На поверхность вынырнул Уинтервейл, колотя руками и отплевываясь.
– Eleveris, – выкрикнул Тит, плывя к нему и не рискуя перескочить еще раз из страха оказаться только дальше.
Внезапно оказавшись в воздухе, Уинтервейл завопил. Размахивая руками и ногами, он крутился в аршине над волнами будто на вертеле.
Однако так, вися над водой, он хотя бы не утонет. Волны мешали плыть. Мышцы протестовали, но Тит упорно продвигался вперед. Двадцать аршин. Десять. Еще пять.
– Тит! – закричал Уинтервейл. – Слава провидению! Фортуне больше не наплевать на меня.
Тит преодолел последнее разделявшее их расстояние, схватил кузена за руку и перескочил вместе с ним на пляж под домом дяди Сазерленда.
Уинтервейла тут же вырвало.
Тит подождал, пока он закончит, и, закидав рвоту галькой, отвел друга в сторонку. Тот обессиленно рухнул на землю. Тит присел рядом на корточки, почистил его несколькими заклинаниями и проверил пульс и зрачки.
– Что ты пытался сделать? – прохрипел Уинтервейл. – Ты же знаешь, дальность моих скачков меньше версты.
– Не было другого выбора, разве что ты собирался плыть пять миль до берега.
Уинтервейл уже дрожал.
– Жди здесь. – Тит перескочил к себе в комнату, схватил полотенце и сухую одежду, и сразу вернулся обратно на пляж. – Тебе нужно переодеться.
Уинтервейл не мог расстегнуть пуговицы пиджака, пальцы его тряслись.
– Exue, – произнес Тит.
Пиджак слетел. Еще два повторения, и Уинтервейл остался по очереди без жилета и рубашки.
– П-п-потрясающее заклинание, – пробормотал Уинтервейл, стуча зубами.
– Дамы тоже так считают.
Отвернувшись, Тит тем же способом избавил друга от штанов. После снова перескочил в Бейкрест-хаус, чтобы переодеться самому, не переставая при этом оглядывать море в поисках признаков других атлантийских судов.
Знакомый стук в дверь застал его за вдеванием пуговиц новой рубашки. Фэрфакс.
– Входи, – позвал он, натягивая сухой жилет.
Она была бледна. Плотно прикрыв за собой дверь, спросила:
– Что происходит? Где Уинтервейл?
Тит всунул руки в рукава пиджака:
– На пляже, переодевается. Я выясню, в чем дело.
Фэрфакс подошла ближе:
– А с тобой все хорошо?
Он счел вопрос странным, но она взяла его за руку: Тит весь трясся, сам того не сознавая.
– Должно быть, от холода – вода ледяная, – сказал он, вытаскивая склянку с согревающим средством из аптечки, лежавшей в его вещах.
Но, произнося эти слова, думал он не о холодном море, а о мгновениях прямо перед получением сигнала о помощи: как он встал с постели, взглянул на часы, заметил время – четырнадцать минут третьего – и вышел на балкон.
