Я быстро полистала, сунулась в оглавление. Упражнения, наговоры, применение… здесь было о том, как превратить в что-то похожее на оберег обычную повседневную вещь.
Заговорить детский шарфик, чтобы ребенок не болел ангиной, или дамскую сумочку, чтобы ее не замечали воришки, и все в таком духе. Без гарантии, но хоть с каким-то эффектом.
— Спасибо, Иван Семеныч! Обязательно попробую. Но… простите, если глупость спрашиваю, но, Иван Семеныч, почему вы мне это даете? Я не в вашей группе, и вообще…
— «Вообще», — он покачал головой. — Знаешь, дочка, говорят, что помощь сироте судьбой зачтется, и я в это верю. Учись, будут вопросы — подходи. Сведу тебя с наставницей, если вдруг что.
Я снова его поблагодарила, мысленно отметив: вот еще одно, чего я не знала об этом мире. Помощь сироте, значит… Кажется, я начинала верить во всякую мистику. Потому что, каким бы странным все оно ни казалось с точки зрения моей прошлой насквозь материалистической жизни, но здесь оно работало. Здесь помогали сиротам и попавшим в беду, всерьез относились к клятвам и обещаниям, здесь не было поговорки «не пойман — не вор», зато была «не поймали люди — наказала судьба». Должно же этому быть какое-то обоснование?
Да и вообще, что называть мистикой в мире, где наговоры, обереги и ведьмовские снадобья изучают на курсах и получают право ими заниматься после сдачи экзамена и получения диплома?
Впереди были выходные. Меня ждал толстенный справочник — весь к понедельнику не изучу, но повторить то, что давала на занятии Александра Ивановна, нужно обязательно.
Купить халат, уделить немного денег на пряжу, прикинуть, что нужно Олежке и мне из зимней одежды и обуви — еще месяц-полтора, и наступят холода. Мне в сентябре казалось, что я кручусь как бешеная белка? Да я бездельничала!
А еще уделить внимание Олежке, а то за учебой совсем его заброшу. И пятничные посиделки с Верой не хочу отменять. Так что пеку по-быстрому пирог и вечером идем в гости, делиться новостями. Неделя была насыщенная и интересная, будет о чем поболтать.
* * *
У Веры сидела еще одна гостья, высокая полноватая блондинка, которую я мельком видела на ярмарке.
— Мариночка! — встретила меня Вера. — А тут по твою душу. Познакомьтесь.
Сабрина Павловна, наш директор. Марина, моя подруга.
Олежка, застеснявшись незнакомой тети, утек хвастать Натусе школой, а мы сели в гостиной.
— Мне показалось неудобным заявляться без приглашения к вам домой, и я попросила Верочку познакомить нас у нее, — Сабрина Павловна говорила негромко, очень внятно и как-то весомо — интонации скорее успешного делового человека, чем просто начальника. По первому впечатлению я бы сказала, что она умеет скорее убеждать, чем приказывать. — Верочка немного рассказала о вас. Марина, я вас прошу, не сочтите мой вопрос за вмешательство в вашу жизнь или праздное любопытство, у него есть причина. Вы не замечали за собой таланта к наговорам?
