А насчет музыки — я на наших установках ловлю любые джазы и даже транслирую к себе в комнату. И все летчики по вечерам настраиваются на мою волну. Так что возвращаешься в поселок, а из многих окон ревет Луи Армстронг.
Сдуру, сразу, как получил звездочки, женился, а теперь разошелся, потому что жена тряпичница, и вообще лучше не касаться моей семейной жизни. Достаточно ее разбирали на партбюро.
Ну и встречаются девчата, есть среди них неплохие, но я теперь уж не тороплюсь надевать на себя ярмо.
А недавно к нам приезжали артисты из Перми. Читали стихи, пели из «Евгения Онегина» и показывали фокусы. Ну, обыкновенная халтура, некоторым нашим ребятам нравилось, а я бы давно ушел, да понравилась мне артистка, что читала стихи. Какая она, описывать не буду, это неважно. Важно, что она мне понравилась, и другу моему, капитану Гоглидзе, тоже понравилась, и многие наши ребята... Ну, в общем, вы понимаете.
А я, как говорят летчики, был в тот день в «форме». И в перерывах отпускал такие остроты, тихо, но зал слышал и грохотал, а конферансье только глазами моргал. Даже буфетчица Люся (у нее со мной старые счеты) и то сказала:
— Ну, Коля сегодня дает!
В общем, может, я и глупость порол, но знаю, что артистка меня приметила. Я так понял. Она выдала мне такого «косяка». Так, подумал я, знаю, как ты к нам относишься. Мол, «военные тупы и в искусстве не смыслят». Сейчас мы ответим.
Кончился концерт, артистов окружили. Разговорчики.
— Как бы с ней познакомиться? — говорит Гоглидзе.
— Сейчас сделаем! — говорю я.
И подхожу к роялю. Ну, тут ребята увидели, встали кругом около меня.
— А ну, Коля, вдарь чего-нибудь!
А артистка та (а она зла на меня) тихо так говорит (но все слышат):
— Вдарьте, товарищ старший лейтенант, фокстрот или камаринскую.
Ехидная девка. А сама так невинно улыбается.
Я на нее смотрю и тихо начинаю «Лунную сонату».
Постепенно все смолкают. А я играю.
Дохожу до середины, где начинается разработка, и резко останавливаюсь. Потому что подошла эта артистка.
«Это интересно», — говорит она.
«Я и не думала», — говорит она.
«Прошу вас, играйте».
Смотрю, капитан Гоглидзе обеими фарами мне моргает. А я вдруг захлопнул крышку рояля. Встал.
— Без нот не могу.
И ни разу не взглянув на нее, пошел курить в коридор. И ведь вправду, я без нот не умею. Ведь только когда у меня выпадало пустое время и подвертывался инструмент, я играл сонату. Сначала по нотам, потом на память, потом постепенно стал забывать. И я, действительно, не смог бы дальше играть. И хорошо, что артисточка раньше подошла. А то пришлось бы просто так, без повода, встать и уйти.
