Она опять повернулась, показывая смуглые, с вишенками сосков груди, повисшие над скорлупками опущенного лифчика.
— Делайте ваши ставки, господа!
Алка раздевалась спокойно и деловито, как работала. Расстегнула и стащила прилипшую к плечам кофту, спустила юбку. Потом, морщась, полезла за спину... А в это время Маргошка, облитая красным солнцем, все еще в сарафане и повисшем лифчике, приплясывала, прижав ладони к покачивавшимся бедрам.
— А-ва-ра-я, а-а-а! — раздался Толькин голос, и в окошке — осколок стекла он незаметно вытащил — показалась его макушка.
Маргошка рухнула, где стояла, Тамарка свела ноги, как клещи, обхватила себя руками, прикрывая грудь. Громче всех кричала Лариска, хотя сидела она в самом углу и видеть Толик ее никак не мог.
— Ну-ка! — спокойно сказала Алла, перешагивая через копошившуюся на полу Маргошку, и двинула тазом Тольке по макушке.
— Вы что? — обиделся он. — Я рюкзак принес!
— Негодяй! Хам! — кричала Лариска, она подскочила и застучала кулачками в таз, которым Алла закрыла окно.
— Возьмите свое барахло! — крикнул Толик под дверью. — А еще в институте учитесь!
— Хватит кричать! — сказала Тамара. — Будем мы сегодня мыться?
Она встала и пошла к печи — высокая, с плавными плечами, широкой спиной, перехваченной выше бедер как жгутом. Два белых полушария, заключенные в четкие рамки загара, светились, покачиваясь. Там, где начиналось белое, загар казался особенно темным, почти фиолетовым.
— Толик! — закричала на улице Лида. — Ты тоже мыться пришел? А я «Цинандали» купила и печенье. После бани чай будем пить.
— Нужны вы мне очень. Я лучше на молочную ферму поеду.
— Ты не уезжай! — кричала Лида. — Я «Цинандали» купила.
Алла откинула крючок и ждала. Лидка ворвалась красная и счастливая:
— Девочки!
— Подожди! — сказала Алла. — Кто тебе разрешил?
— Девочки, — заспешила Лидка, — я такое печенье купила! Я его еще с войны помню. Галеты называется!
— Зубы сломаешь! — буркнула Маргошка.
— А водки нет! — кричала Лида. — Продавщица сказала, что до конца уборки не будет.
Она, задрав руки, стягивала платье, но Алла вдруг дернула подол вниз.
— Ты чего? — спросила Лидка, высовываясь. — Я сейчас.
— Ты порядка не знаешь? — спросила Алла. — Ты не помнишь, что я тебе говорила? Чтобы питание было не дороже восьми рублей в день. А у тебя сколько выходит?
— Девочки! Что она пристает? Сами ведь едите. Разве я продукты в землю закапываю? А ты даже поросенка взять не разрешила. Сейчас бы уже какой вырос!
