Свистунишка | страница 7

Медведь днём не нападает.

А может быть, нападает? Не знаю. Жалко, у дедушки не спросил.

Вдруг запуталась нога во что-то. Ух, как холодной водой меня облили!

Вот бугорок. По бугорку пройти лучше, чем по этой травище. Вступил на бугорок. А бугорок затрещал, и я провалился в яму. Выскочить бы скорее, а ноги-то, как клещами, зажало. Насилу выскочил.

Нет, уж лучше пойду по траве.

На пути дерево лежит большое. По дереву пройти — ноги не завязнут. Хорошо, очень хорошо звенит под ногами сухое дерево. Трах! Жёлтая пыль летит вверх, а я с обломками трухи — вниз, в глубокую яму. Наверное, берлога. Скорее наверх! Ружьё зацепилось. Сердце стучит. Сучки трещат.

Ох! — выбрался.

Вот бы на медведя упал!

С той стороны, откуда я пришёл, что-то шумело, трещало и приближалось.

«Медведь? Бежать надо», — подумал я.

А кто его знает, как медведь по лесу бегает? Не спросил я у дедушки. Сразу, наверное, догонит?

Залезать на дерево? Да знаю, что медведь хорошо лазает. Выстрелить? Да шкуру медведя дробью утиной не пробьёшь. А треск всё ближе и ближе.

Руки мои трясутся. Ружьё в руках прыгает. Холодные капельки по лицу катятся.

Выстрелить. .. Выстрелить, ., Он испугается. Два заряда пущу. Остановится, а я убегу.

Вот, вот. Что-то рыжее махало, ломало и приближалось.

Пускай, пускай ближе подойдёт, тогда выстрелю.

Чик-чик — оба курка наготове. Крепче ружьё к плечу. Ну, пора. Нет, надо ближе подпустить. В морду ему прямо, в глаза! Пусть только морду поднимет.

Смотрю. . . — дедушка!

Ах! Руки мои ослабли. Ружьё повисло. Всё передо мной закружилось, и я повалился на траву.

Я открыл глаза. Дедушка стоял около меня.

— Ты что, пострел, прячешься? — погрозил он мне пальцем.

Я встал. У меня текли слёзы.

— Дедушка, миленький, — бросился я к нему, — прости, дедушка!

Видит он, что у меня руки трясутся. Замигал, посмотрел на меня строго, а потом ласково. Сел и меня к себе на колени посадил.

— Ну, что с тобой, парень?

Я успокоился и рассказал ему, как медведя боялся и как в него, в дедушку, целился.

Дедушка смеётся. «Вижу, — говорит, — ты горяч» amp;apos;.

Взял у меня ружьё, поднёс его к моему носу и спрашивает:

— Ну, что?

Я только рот открыл, а сказать нечего. Ружьё-то у меня было не заряжено.

— Только, — говорит, — потому я за тобой следом и пошёл, что ружьё тебе не зарядил, захотел посмотреть, как ты один с ружьём управляешься. А то бы не пошёл.

Мне стало сразу легко и весело,

И пошли мы — старый да малый — дальше за утками.

Кому из мальчишек не хочется быть охотником, иметь ружьё и ходить с ним в лес за дичью?