* * *
Портал неслышно открылся посреди пепелища. Ни души вокруг, лишь легкий ветерок время от времени налетал из пустыни, унося запах гари. Пепел… всюду пепел… Как же его много! И на душе тоже пепел… Кто знает, где его больше…
Девушка по щиколотку стояла в мягком теплом порохе и не могла найти в себе силы сдвинуться с места. Наконец медленно побрела туда, где всего несколько часов назад была деревянная ванна… где был друг…
Шаг, еще один — казалось, она идет по вязкой затягивающей глине. Вот… где-то тут… о чем ты думал в последний миг, Кари?!!
Едва поднятая над землей нога наткнулась на преграду и Лин упала в рыхлую массу. Непонятно, откуда здесь взялся камень, но свое «грязное» дело он сделал: теперь девушку в темноте не заметил бы никто, поскольку ее светлая рубашка решительно сменила окраску. Не пытаясь отряхнуться, она села на так кстати подвернувшуюся «лавочку» и задумчиво уставилась вверх. Искать веллийцев не хотелось… вообще никого не хотелось видеть. Прилечь бы здесь… или хоть полулежа, опираясь на локоть… никуда не идти… ничего не делать… застыть, как этот камень.
А небо… Оно было бескрайним и глубоким… и мириады звезд сплетались в созвездия, такие далекие и непривычные… и мерцали, мерцали… как его глаза… Ну почему так всегда — только утратив что-то, понимаешь его ценность?!
На западе медленно поднималась небольшая луна, пятнистая и сморщенная, как тыква, выросшая дождливым летом. Каково ей — вечно скитаться в бесконечном одиночестве? Вряд ли очень весело…
Или нет?..
С востока показалась еще одна луна, гораздо больше и ярче. Двигалась она намного быстрее, и должна была вскоре приблизиться к напарнице, затмевая ее своим сиянием. Но все оказалось не так. Большая луна лишь придала эффектности меньшей, и на мгновение они застыли рядом: крупный светлый диск без единого пятнышка и мелкая, в темных ямочках, его соседка. Затем каждая из лун направилась своей дорогой.
А Лин впервые заплакала. В первый раз в этой, осознанной, жизни…
— Рун и Рунна, — услышала она тихий голос. — Значит, уже полночь… В детстве я тоже грустил, видя их разлуку. Но мой учитель объяснил, что горечь прощания — ничто по сравнению с радостью новой встречи, а расставание — лишь краткий миг, который не должен затмевать собой прелесть жизни. Не надо, принцесса… Я ведь чувствую твою тоску… и я ее тоже переживаю.
— Две луны, — задумчиво потянула девушка, — Надо же, никогда бы не подумала… К-кари?!! — внезапно идентифицировала она невидимого собеседника. — Ты… где ты? — даже вытертые глаза отказывались видеть поблизости кого-либо.
