| В свете этих бурных событий его собственное положение в доме генерала показалось ему не слишком завидным. |
| He had walked some little distance, busied with these meditations, before a slight collision with another passenger reminded him of the bandbox on his arm. | Он так погрузился в свои размышления, что, только задев нечаянно какого-то прохожего, вспомнил наконец о картонке, висевшей у него на руке. |
| "Heavens!" cried he, "where was my head? and whither have I wandered?" | - Ох, где была моя голова! - воскликнул он. - И куда это я забрел? |
| Thereupon he consulted the envelope which Lady Vandeleur had given him. | И он схватился за конверт, который дала ему леди Венделер. |
| The address was there, but without a name. | На нем стоял адрес, но имени не было. |
| Harry was simply directed to ask for "the gentleman who expected a parcel from Lady Vandeleur," and if he were not at home to await his return. | Секретарю поручалось спросить джентльмена, который должен получить пакет от леди Венделер, а если того не окажется дома, дождаться его прихода. |
| The gentleman, added the note, should present a receipt in the handwriting of the lady herself. | Джентльмен, указывалось далее, должен предъявить собственноручную расписку леди Венделер. |
| All this seemed mightily mysterious, and Harry was above all astonished at the omission of the name and the formality of the receipt. | Все это выглядело ужасно таинственно, но Гарри особенно удивляло отсутствие имени адресата и то, что требовалось получить расписку. |
| He had thought little of this last when he heard it dropped in conversation; but reading it in cold blood, and taking it in connection with the other strange particulars, he became convinced that he was engaged in perilous affairs. | Когда о расписке мимоходом упомянули в разговоре, он не придал этому никакого значения. Теперь же, сопоставив надпись на конверте с другими странными обстоятельствами, он решил, что впутался в опасное дело. |
| For half a moment he had a doubt of Lady Vandeleur herself; for he found these obscure proceedings somewhat unworthy of so high a lady, and became more critical when her secrets were preserved against himself. | Он даже усомнился было в самой леди Венделер. Все эти странные затеи показались ему недостойными такой знатной дамы, а поняв, что у нее есть тайны и от него самого, он готов был судить о ней строже. |
