Упражнения в стиле | страница 78



— Вам это, наверно, покажется странным, — несмело обратился Габриель к туристам.

Одна элегантная франкофонная дама выразила общее пожелание:

— А Сент-Шапель?

— О! — промолвил Габриель и повел рукой.

— Сейчас расскажет, — объявила полиглотическая дама своим компатриотам на их родимом наречии.

Кое-кого это подстрекнуло даже встать на сиденья, дабы не упустить ничего ни из мимики, ни из слов.

Габриель, чтобы придать себе уверенности, откашлялся. Но тут опять выступила Зази.

— Ой-ёй, — совершенно явственно произнес Габриель.

— Бедняжечка! — воскликнула дама.

— Скотина, — пробормотал Габриель, потирая бедро.

— Я смываюсь отсюда у первого же светофора, — шепнула ему Зази прямо в ушную раковину. — Ты, дядь, усек, что тебе нужно сделать?

— Но как же мы тогда вернемся домой? — простонал Габриель.

— У меня нет никакого желания возвращаться домой.

— Но они же не отпустят нас...

— Если мы не выходим, — пообещала Зази, — я им скажу, что ты — гормосенсуалист.

— Во-первых, — примирительно произнес Габриель, — это неправда, а во-вторых, они не поймут.

— А если это неправда, почему сатир так тебя назвал?

— Прошу прощения (жест). Но ведь никем не доказано, что он сатир.

— А каких тебе доказательств надо?

— Каких? Фактов!

И он с вдохновенным видом вновь широко повел рукой, что произвело неизгладимое впечатление на туристов, загипнотизированных таинственностью беседы, в которой с непонятной лексикой сочетались многочисленные ассоциации с экзотическими идеями.

— Между прочим, — заметил Габриель, — когда ты его привела, то заявила, что он мусор.

— А теперь заявляю, что он сатир. И потом, ты в этом ничего не понимаешь.

— Прошу прощения (жест), я тоже знаю, что это такое.

— Знаешь?

— И очень даже хорошо, — отвечал задетый Габриель. — Мне часто приходилось отражать приступы подобных людей. Тебя это удивляет?

Зази прыснула от смеха.

— А меня нисколько не удивляет, — объявила франкофонная дама, смутно догадываясь, что речь идет о чем-то из области комплексов. — Ничуть! Ну вот ни чуточки!

И она бросила томный взгляд на Габриеля.

Габриель зарделся и подтянул узел галстука, но предварительно одним пальцем быстро и незаметно проверил, застегнута ли у него ширинка.

— Ух ты. — сказала Зази, прекратившая смеяться, — да ты, дядь, прямо настоящий примерный муж. Ну что, смываемся?

И она опять свирепо ущипнула его. Габриель подскочил и возвопил ой-ёй. Разумеется, он мог бы отвесить этой соплячке оплеуху, чтоб у нее зубы на пол повыскакивали, но что скажут на это его почитатели? Нет уж, лучше он просто исчезнет из их поля зрения, но не останется в их воспоминаниях гнусным и беззаконным истязателем малолетних. Тут как раз подвернулась подходящая пробка, и Габриель, за которым следовала Зази, беспрепятственно вылез из автобуса, с таинственным видом делая ничего не понимающим туристам успокоительные знаки, то есть прибегнул к отвлекающему обманному маневру, дабы сбить их с толку. Что же касается Федора Балвановича, его совершенно не интересовали перемещения Габриеллы; у него была одна забота: довезти своих овечек до назначенного места, прежде чем стражи музея отправятся на винопой, ибо образовавшееся зияние в программе восполнить впоследствии не удастся, так как завтра туристам предстояло отправиться в Гибралтар, к седым камням