— Так вы, стало быть, увлекаетесь неологизмами, мессир?
— Ну, ологизмами или не ологизмами, это не твое собачье дело, а моя герцогская привилегия! Итак, я беру латинское «sexta hora»[32] и образую из него слово «сиеста»; или же, взяв из вульгарной латыни слово «barga»[33], которое нахожу и впрямь вульгарным, преобразую его в «барку» или в «баржу»; что же касается шезлонга, то я просто-напросто слил два самых что ни на есть французских слова в одно, руководствуясь самыми что ни на есть общепринятыми и диахроническими законами лингвистики.
— Ох, мессир, далеконько же вы ушли от премудрой и наихристианнейшей онирологии! Ваша семантическая наука сильно попахивает ересью.
— Какая же это ересь — видеть во сне баржу?!
— Ну, я, конечно, признаю, что во сне редко увидишь ангелов и святых. Судя по моему личному скромному опыту, чаще всего снятся мелкие происшествия повседневной жизни.
— Ну, а они, каракатица ты вонючая, посылаются дьяволом или Богом?
— Ни тем, ни другим. Они безразличны. Положительно безразличны. Ad primam respondi[34].
— Ишь ты какой шустрый! Нет, аббатишка, так легко тебе не отделаться! Не для того я тебя держу, чтобы выслушивать эдакие пустяшные отговорки, каких я и сам напридумаю сколько хочешь. Неужто ты надеешься по-прежнему получать от меня ежедневный харч за подобные благоглупости? Я требую вразумительного ответа!
И герцог, нацелясь в правую берцовую кость аббата, применил добрый старый прием — выпад ногой, достигший своей цели. Онезифор вознамерился ответить, лягнув герцога в живот, но промазал и растянулся на полу. Тотчас же герцог вспрыгнул на него и принялся топать с криком:
— Отвечай, дурья башка! Отвечай!
Тот сделал знак, что согласен.
— Итак? — спросил герцог, спрыгивая со своей жертвы.
— Итак, — сказал аббат, поднимаясь на ноги, — это все сны из того промежуточного мира, что населен троллями, феями, гномами, домовыми, эльфами, лешими, духами, карликами, ундинами и водяными — существами, которые ни Богу свечка, ни черту кочерга, ибо они не привержены ни добру, ни злу.
— Ишь ты как заговорил: ни вашим, ни нашим. Интересно, что скажет на это Святая Инквизиция!
— Optime! Таков мой ответ на ваш вопрос. Ad secundam[35], касающийся языка животных...
— Что-то ты больно заторопился, любезный!
— ...скажу вам, что отнюдь не всеми признается, будто Адам, преступив Господний запрет, увлек за собою, в падении своем, и животных тварей. Самые именитые богословы оспаривают этот тезис. С другой стороны, поскольку они явно не участвовали в строительстве Вавилонской башни, ничто не мешает им понимать друг друга.
